Гарем.Танцующая в лунном свете

jasmin12

Зубейда удивленно обернулась, возмущенная ее дерзостью. Но в мгновение изобразила милейшее участие на своем холеном лице, даже ласково погладила девушку по щечке.

— Тебе лучше подчиниться, Нилима. Это для твоей же пользы. Почтенный Хаким убедится, сможешь ли ты в будущем стать матерью.

Нилима закусила губы… Этот вопрос для нее и вправду был важен.

К счастью, осмотр быстро закончился.

— Можешь идти, — холодно распорядилась султанша. Вердикт доктора Нилиме не был объявлен. Поэтому от дурных предчувствий ей стало нехорошо и очень обидно.

—

Что скажешь, Хаким?

Похоже, что Зубейда сама слишком нервничала.

— По-моему, она всего лишь очень юная, чтобы стать матерью. Давно я не видел такой прелестной и чистой девушки. Ее свежесть хочется сравнить с цветком. Позвольте мне узнать, почему, госпожа, Вы так ненавиди­те Нилиму?

— Мой дорогой Хаким… Я не хочу, чтобы какая-нибудь безродная зачала от моего сына. Но не все в моих си­лах. Пара лет, и эта малышка поколеблет мою власть. Ахмад и так больше предан ей, чем своей матери… Эликсир, Хаким, тот, что я заказала… Потребуется теперь и в большом количестве. А другое снадобье, для моего сына, уже готово?

— Да, госпожа. После этого принц сильно захочет спать.

— Очень хорошо. Ахмаду нужно восстанавливать силы. Хаким, а сделал ли ты новый состав?

— Да, госпожа. Но у меня большие сомнения. Последствия могут быть разрушительными. И девушка, выбран­ная Вами. Мне пришлось дать ей наркотик, она была очень агрессивна.

— Горянка. Настоящая дикарка, как все они. Но это даже лучше для моей затеи. О, Хаким, их девушки даже во­лос с тела не сводят, куда уж до культурных манер?!

Зубейда рассмеялась, приняв беззаботный вид.

Нилима сидела у своего любимого фонтанчика, невесело нахмурившись. С ней что-то не так… Иначе было бы по-другому. Даже не заметила приход принца. Ахмад требовательно развернул ее к себе.

— Что?

— Я не хочу, чтобы другой мужчина прикасался ко мне! И женщины тоже, — Нилима чуть не плакала.

— Расскажи, — Ахмад приблизил к ней лицо. То, что он и не думал смеяться над ней и был внимателен, приобо­дрило Нилиму и она без утайки поведала о своих горестях, и какое участие проявила к ней султанша.

— Мама? Как странно…

Ахмада отвлекла смазливая служанка, присевшая перед ним на колени.

— Ваш напиток, принц.

Он взял бокал и жестом отправил девчонку.

— Я тоже хочу пить, — Нилима без умысла облизала губы. Ахмад, любуясь, передал ей свой бокал. А потом уже сказал:

— Эй, жадина, оставь и мне хотя бы немного!

Досталось принцу и вправду мало. Но его это, конечно, не расстроило. Еще пара капелек, нежно украденная с губ Нилимы. Ахмад загадочно улыбается.

— А мне ты позволишь прикоснуться к себе? Давай, я буду твоим доктором, Нилима…

Конечно, он не шутит. Нилима прекрасно знала, что в числе прочих наук Ахмад настоял на изучении медици­ны…чтобы стать хорошим воином. Принц был очень образованным. Сейчас глаза его оставались серьезны, но губы уже смеялись.

— Пойдем со мной.

Нилима начала чувствовать непонятное возбуждение, со стороны могло показаться, что

она ведет себя со­вершенно бесстыдно. Обвила рукой талию Ахмада и нисколько не заботится, как много любопытных глаз смотрит им вслед.

Ахмад ласково предложил Нилиме раздеть его. И вот девушка, обычно аккуратная, даже порвала тонкую ру­башку принца. Ноги тоже, отчего-то плохо слушались Нилиму: она успела дважды упасть на колени, прежде чем Ахмад отнес ее на постель.

Проснулась она от озноба и боли. С удивлением обнаружила, что лежит совсем раздетая на полу, почти у двери. Почему и как она здесь оказалась? Нилима никогда бы не поверила, что она способна на подобные перемещения во сне. По прежнему очень сильно хотелось спать. Но она, решительно прогоняя оцепенение, приподнялась на локте. В лунном свете, неясно обволакивающем комнату, Нилима увидела, что с Ахмадом на постели лежит незнакомая ей полностью обнаженная девушка. «Лежит, как бревно» — холодно уточнила Нилима. А принц, даже не просыпаясь, положил руку ей на грудь и ласкает длинными изящными пальцами. О, да, Нилима не видела полностью эти подробности. Скорее, вообразила. Ей вдруг даже показалось, что Ахмад проснулся. И ему решительно все равно. Он прекрасно видит, что с ним не Нили­ма… Но так даже лучше!

Но Ахмад и вправду уже не спал. Девчонка вдруг пронзительно завизжала. Принц старается ее успокоить. И тут Нилиму как огнем подняло на ноги! Не слишком соображая, задыхаясь от ревности и не обращая внимания на принца, она стащила эту толстозадую гусыню с постели, подталкивая для скорости коленями. И в запале Нилима влепила Ахмаду пощечину!

Хотя соперница была не хилой, Нилима точно бы ее покалечила. Только Ахмад очень больно сжав ее изящ­ные запястья, силой вытолкнул за дверь. Прогнал от себя совсем голую!

Нилима боялась даже подумать, чем займутся эти двое, оставшись наедине за закрытой дверью. Она ничего теперь не слышала. А приложить ухо-гордость не позволяла.

Завернувшись с головой в собственное найденное здесь покрывало и обнаружив также, что лекарство для нее уже принесли, Нилима выпила сразу все. Не задумываясь, что это может убить ее. По правде говоря, от этого общеукрепляющего тоника Нилиме каждый раз становилось только хуже. Пошатываясь, она вышла в сад, обессилено легла на теплый после дня мозаичный пол у бассейна.

Что творится у нее сегодня с ногами? А с головой? Что она о себе возомнила, ударила принца? Чем она луч­ше других девушек… Господин может пригласить любую, разделить с ним ложе, если так пожелает.

Нилима плакала, она плохо чувствовала свои ноги. На черном небе яркие пятнышки небесных светил.

— Почему я не могу стать маленькой звездочкой? И никогда больше не чувствовать боли. Никогда.

Но если сейчас она здесь умрет, то станет посмешищем для всех. Повсюду в гареме станут смеяться: принц выбросил свою любимицу, как использованную вещь, и предпочел невзрачную гусыню. Станет ли Ахмаду хоть немного грустно, если Нилима умрет? Нет! Ни одно мгновение! Он так счастлив с новой избранницей.