Гаргантюа и Пантагрюэль
Шрифт:
На другой день приблизились они к обиталищу гер Триппы. Панург преподнес ему плащ, подбитый волчьим мехом, огромных размеров золоченый двуострый меч в бархатных ножнах и полсотни ангелотиков чистоганом; потом он запросто заговорил с ним о своем деле.
Гер Триппа, взглянув на него в упор, без дальних размышлений объявил:
– У тебя метопоскопия и физиономия рогоносца, и не просто рогоносца, но рогоносца ославленного и опозоренного.
Тут он со всех сторон осмотрел Панургову правую ладонь и сказал:
– Вот эта прерывистая линия над холмами Юпитера бывает только у рогоносцев.
После этого он быстро поставил пером несколько точек, соединил их, как того требует геомантия, и сказал:
– Воистину и вправду ты станешь рогоносцем вскоре после женитьбы.
Затем он спросил Панурга, какой гороскоп был составлен при его появлении на свет. Панург ответил ему на этот вопрос,
– Я сразу же ясно тебе сказал, что ты будешь рогат, – это неизбежно. Теперь у меня есть новое тому доказательство, и я тебя уверяю, что ты будешь рогат. Притом жена будет тебя бить и будет тебя обирать. Аспекты седьмого отделения камеры все до одного зловещи: здесь смешались в кучу все рогоносные знаки Зодиака, как-то: Овен, Телец, Козерог и прочие. В четвертом же отделении камеры Юпитер – на ущербе, а четырехугольный аспект Сатурна примыкает к Меркурию. Ты подцепишь дурную болезнь, дорогой мой.
– А я к тебе прицеплю лихоманку, старый дурак, болван, противная твоя рожа, – подхватил Панург. – Когда все рогоносцы построятся, ты понесешь знамя. Скажи-ка лучше, что это у меня за чесоточный клещ между пальцев?
С этими словами он протянул гер Триппе два пальца в виде рогов, все же остальные загнул. Затем обратился к Эпистемону:
– Перед вами настоящий Ол из Марциаловой эпиграммы [570] , который все силы своего ума потратил на то, чтобы наблюдать и изучать чужие беды и напасти. А жена его между тем весело проводила время. Наш советчик беднее самого Ира, а до чего же он важен, спесив и несносен при этом, как семнадцать чертей, одним словом – ptwcala xwn [571] как совершенно справедливо называли древние этакую сволочь и мразь.
570
Перед вами настоящий Ол из Марциаловой эпиграммы… – см. Марциал (ок. 40 – ок. 104) «Эпиграммы», VII, X.
571
Нищий спесивец (гр.).
Уйдемте от этого обалдуя, от этого сумасброда, от этого буйнопомешанного, пусть слушают этот пьяный бред его друзья дома – черти. Такому прохвосту черти рады услужить, – я в этом нимало не сомневаюсь. Он не знает основы основ всей философии, а именно: познай самого себя, он воображает, будто видит сучок в глазу ближнего своего, и при этом не замечает, что у него у самого торчит в каждом глазу по толстенному бревну. Это прямой Полипрагмон [572] , описанный Плутархом. Это вторая Ламия, которая в чужих домах, на людях, при всех, видела зорче рыси, а в своем собственном была слепа, как крот: у себя она ничего не видела, оттого что, возвращаясь откуда-нибудь восвояси, снимала глаза, как очки, и прятала их в башмак, подвешенный у входа.
572
Полипрагмон (гр., букв.: любопытный надоеда) – персонаж, упоминаемый у Плутарха («О любопытстве»).
При этих словах гер Триппа взял ветку тамариска.
– Он берет то, что нужно, – заметил Эпистемон. – Никандр называет это дерево вещим.
– Как тебе угодно более подробно узнать правду? – спросил гер Триппа. – С помощью ли пиромантии, аэромантии, которую Аристофан прославляет в Облаках, гидромантии или же леканомантии, которая была так широко распространена среди ассирийцев и которую подверг испытанию Гермолай Варвар [573] ? Я покажу тебе в тазу с водой, как твою жену будут раскачивать двое ражих детин.
573
Гермолай Варвар — итальянский гуманист и поэт Эрмолао Барбаро (1453—1493); «советовался» с демонами по поводу трудных мест доктрины Аристотеля и якобы получил от них ответ.
– Когда ты сунешь свой нос в мой зад, то не забудь снять очки, – предупредил Панург.
– Или, быть может, с
574
Пиромантия… скиомантия. – Здесь перечислены различные виды гадания.
– Дерьможуй, – отвечал Панург.
– Или же алектриомантии? Я искусно начерчу здесь круг и разделю его при тебе и на твоих глазах на двадцать четыре равные части. В каждой части я напишу какую-нибудь букву алфавита, на каждую букву положу пшеничное зерно, а затем впущу в круг молодого, еще не спарившегося петушка. Вот увидите, – могу ручаться, – что он склюет зерна, которые я положу на буквы: Б. У. Д. Е. Ш. Ь. Р. О. Г. А. Т. Ы. М., и, следственно, окажется не менее проницательным, чем тот прозорливый и алектриомантический петел, который при императоре Валенте, жаждавшем знать имя своего преемника, склевал зерна на буквах: Ф. Е. О. Д.
А быть может, ты больше доверяешь приметам, связанным с полетом птиц, с пением птиц вещих, с кормлением священных утиц? Или вы желаете прибегнуть к гаруспициям? Или же к экстиспициям?
– К какаписпициям, – отвечал Панург.
– Или же к некромантии? Я бы вам сей же час кого-нибудь воскресил из недавно умерших, подобно Аполлонию Тианскому, воскресившему Ахилла, или же той волшебнице, что волхвовала в присутствии Саула, и восставший выложил бы нам все – ничуть не хуже, чем усопший, которого вызвала Эрихто, предсказал Помпею течение и исход Фарсальской битвы. Если же вы страшитесь мертвецов, каковой страх присущ всем рогоносцам на свете, то я прибегну только к скиомантии.
– Пошел ты к черту, дурак, сумасброд, ступай перепорть всех албанцев – получишь за это остроконечную шляпу! – вскричал Панург. – С таким же успехом ты, черт бы тебя подрал, мог бы мне посоветовать подложить под язык изумруд или же камень гиены, запастись язычками удодов или же сердцами зеленых лягушек, съесть сердце и печень дракона, чтобы обрести способность угадать свою судьбу по ячанию и пению лебедей и других птиц, как делывали это в старину месопотамские арабы.
Пошел ты ко всем чертям, рогоносец, рогач, выкрест, чертов колдун, антихристов ведун!