Гармана
Шрифт:
— Что же с нами происходит, почтенный эрат?
— Нет больше подсказок создателя… или как его? Вот мы и растерялись, не знаем, что теперь делать. Чем дальше, тем тяжелее сознание своей беспомощности перед надвигающимся несчастьем! — Он сдержанно вздохнул, тяжело поднялся и толкнул ближнею дверь. — Вот полюбуйтесь: еще одна нелепость.
Молодой человек заглянул в комнату, и волна озноба прокатилась по его телу. За прозрачной перегородкой, в просторном бассейне, заполненном до краев водой, стоял человек. В глазах его была тоска одиночества и мольба о свободе. Рич Барет бросился к бассейну и припал к холодному стеклу — оно обожгло
— Боги! Какое несчастье! — прошептал Барет. — Эрат, что вы сделали!
Фрет Антел отвел взгляд в сторону.
— Да. Да, дружок… Трагичнее всего то, что мы не знаем, как его вернуть обратно. Отныне он обречен на вечное проживание в воде.
Ученый потянул эрата Барета к выходу. Тот в дверях оглянулся и увидел, что водный житель уже лежал на дне в позе крайнего отчаянья.
— Вот так, — потерянно прошептал Фрет Антел. — Почти все, что мы сделали, абсолютно никому не нужно! А то, что было нужно, забрали гнофоры… Не исключено, правда, многие наши детища стали бы гениальными открытиями, не навались на нас это несчастье… А вы знаете, дружок, я даже как-то и не удивляюсь этому несчастью — вроде все так и должно быть. Вы разве не ощущали, что до недавнего времени жили бездумно по чьим-то подсказкам? Вот видите!
Фрет Антел немного помолчал.
— Поверьте на слово, дружок, у нас, ученых, не было никогда и не могло быть дурных намерений. Мы трудились для расцвета культуры Гарманы и были преданы ей всем сердцем…
Внезапно ученый замер, уставился в одну точку, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.
— Эрат Антел…
Ученый не отозвался. В глазах его застыло жуткое выражение пустоты. Барету стало не по себе. Он медленно попятился к двери, спиной толкнул ее и выбежал из дома.
2. ГОСТЬ СУМЕРЕЧНОГО ЗАМКА
Барет не спеша выехал на коне за стены замка и оглянулся. Впечатляющее сооружение! Но с моря замок выглядит живописнее. Вот эти белые стены оттуда кажутся мирными, будто не предназначались когда-то для защиты от нападений и для преграждения пути противнику в Тенистый залив. Было жарко. Узкая полоса субтропиков, протянувшаяся по побережью, вскоре переходила в такую же узкую, но длинную саванну к юго-западу от Эля. К северу, сразу же за последними домами города, начиналась обширная Долина Ваз. Сколько ни ходи по Долине, не найдешь ни единой вазы, похожей на другую. Все они разные и по размерам, и по форме, и по рисунку. Некоторые стояли на возвышениях, к ним вели узкие ступени, полузакрытые сводами роз и жасмина, иные наоборот — выглядывали из неглубоких котловин с ровными покатыми склонами, на которых то тут, то там белели мраморные лестницы. И всюду — обилие цветов. Но вазы не уходили на второй план — они прежде всего бросались в глаза, и в этом была главная заслуга мастера.
Вдали — высеченный из огромной скалы Всадник. Находясь за Долиной Ваз, он был будто совсем рядом, казалось, что вздыбленный конь поднялся прямо из центра Долины… Эх, долина, долина! И здесь уже побывали твои недруги! Как же их назвали, возвращающихся к дикости?.. А, рептоны. Идущие назад. И жаль их, и зла не хватает. Вон как изломали цветники, разрубили зеленые своды плюща, откололи куски от ваз и ступеней… Вот горе! Откуда оно свалилось на Гарману? Смутное, непонятное время!.. Размышления неожиданно прервались: навстречу
— Рад снова видеть вас, эрат!
Барет смутился. Этого еще не хватало! А молодой человек или не заметил его смущения, или сделал вид, что не замечает. Он спокойно развернул коня, пристроился рядом с конем Барета и принялся беззаботно болтать.
— Давненько мы с вами не виделись, эрат. Пять лет. Целых пять лет! Вы с тех пор изменились к лучшему… К лицу и усы и бородка… Почему вы все время отворачиваетесь и делаете вид, будто впервые видите меня?
— Что вам нужно? — сухо спросил Барет, тщетно пытаясь сообразить, как избавиться от нежелательного попутчика.
— Ничего. Просто очень приятно снова увидеться, поговорить. Ведь по сути, я вам многим обязан. И вам, и эрат Гару.
Барет нетерпеливо передернул плечами.
— Нельзя ли для нашей беседы выбрать другое время, эрат?
— Нельзя — скоро я уезжаю в Сурт по велению отца.
— Кстати, как он? Что теперь делает?
— О-о, теперь он, кажется, крепко взялся за дело и от охоты за вепрями и эрсинами перешел к охоте на вас. Впрочем, что я болтаю? Я искренне рад, что вы вернулись на Гарману! Представляю, что теперь начнется! Люди узнали о вашем возвращении и ждут не дождутся свидания с вами!.. Да ну же, перестаньте хмуриться! Можете мне верить: я не выдам вас.
— Спасибо.
— Да чего там!.. А сюда уже докатились слухи о ваших приключениях. Только зря вы ухлопали Кло Зура: ваши враги только того и ждали, и теперь у них есть повод диктовать условия… Послушайте, вы случайно не стали рептоном? Тогда почему все время делаете вид, что не узнаете среднего отпрыска суперата?
— Как не узнать…
— Понимаю. — Мар Орант нахмурился. Черные волосы скользнули с плеча, закрыв часть лица. — Понимаю: вы до сих пор не можете простить мне эрсину Ледию. Но, клянусь, я ничего не мог поделать: люди отца насильно отправили меня подальше от столичных соблазнов. У меня оставалась надежда на эрата Никора, однако и его тоже убрали, как я выяснил позднее. Сегодня бы я действовал иначе и слово, данное вам, сдержал бы.
— Надеюсь.
Мар вздохнул, погладил гриву коня:
— Сейчас я лучше, эрат. Общение с вами и с вашим братом Гаром заставили меня внимательнее приглядываться к происходящему вокруг, и теперь все больше гнофорские деяния вызывают у меня тошноту.
— Почему? — спросил осторожно Барет.
— Поздно я стал интересоваться ими… Вон мой отец — считает, что он один может спасти Страну! А какими средствами? Смертью всех тех, кто не признает власти неба, чтобы оставшиеся в живых верующие, в основном рептоны, видели в нем потомка Ремольта, все умеющего, все знающего за счет упрятанных в тайник великих знаний… Рыба в небе!
— Вот вам и рыба в небе. Тот, кто любит людей, нашел бы другой способ укрепления своей власти!
— Но эти несчастные… рептоны?
— Рептоны будут сторонниками суперата. Сначала они, как и сто лет назад, станут поклоняться своим идолам, а потом — под нажимом — поверят и в тех богов, которых предложат гнофоры… Эх, Лоэр, разыскать бы Синего Пустынника да потолковать с ним!
— О чем?
— Обо всем. Он один во всей Стране владеет секретами судьбы гарманов. Так я слышал от умного человека.