Гарнитур из электрических стульев
Шрифт:
Лиза влила в чашку содержимое темного пузырька и отнесла кофе в номер.
Как ни странно, через несколько минут из двести четырнадцатого номера потребовали еще кофе.
Лиза вошла в номер с подносом. Постоялец сидел в кресле, уставившись в потолок безжизненным взглядом широко открытых глаз. Лиза хотела выскочить в коридор, но дверь захлопнулась, и в номер вошел аккуратный интеллигентный старичок с козлиной бородкой, похожий на профессора из старого советского фильма «Депутат Балтики». В руке старичок держал небольшой пистолет марки «браунинг», очень плохо вязавшийся
— Деточка, — сказал старик пасхальным голосом, — а этот кофе тоже отравлен?
— Ничего не знаю! — вскрикнула Лиза, шарахнувшись в сторону.
— Вы подносик-то поставьте, — проблеял старик, — не дай бог кофе прольете!
Лиза поставила поднос на стол и без сил опустилась в кресло напротив покойника, невольно притягивавшего к себе ее взгляд.
Старичок подошел к ней и, не опуская пистолета, одной рукой быстро и ловко обыскал. Темный флакончик был у Лизы в кармане — она хотела дождаться конца смены и выбросить его на улице.
Старичок отвинтил пробку, понюхал и удовлетворенно кивнул:
— Как я и думал, цианид.
— Я не знала, что он умрет, — Лиза залилась слезами, — мне сказали, что это снотворное...
— Вы же знаете, деточка, — старик осторожно погладил ее по руке, в то же время не отводя дуло «браунинга», — вы же знаете, что мужчинам можно верить только в исключительных случаях... Впрочем, конечно, женщинам тоже. Вы же, надеюсь, не думаете, что я всерьез поверю в ваши слезы и ослаблю внимание?
Лиза подняла на старика злой настороженный взгляд. Слезы немедленно иссякли.
— Кто вы такой?
— Друг покойного, — старик покосился на неподвижное тело в кресле, — если, конечно, у него были друзья.
— А чего вы от меня хотите? Почему не вызываете милицию, если вы его друг?
— Это всегда успеется. Да и вообще я милицию не слишком люблю, — старик чуть заметно поморщился. — Кроме того, покойный, хоть и был моим другом, между нами, та еще сволочь... Так что, деточка, можете не слишком сильно винить себя за его смерть. Кое-кто скажет, что без него жизнь станет только лучше.
— Тогда чего же вы хотите от меня? — повторила девушка свой вопрос.
— Многого! — вполголоса произнес старик, сильной рукой схватив Лизу за запястье и угрожающе нависнув над ней. — Во-первых, узнать, кто тебя послал...
Лиза вжалась в спинку кресла, в ужасе отстранившись от старика. Он действительно был опасен, внушал ей неподдельный страх. Но Толика она боялась еще больше, и о том, чтобы выдать его, не могло быть и речи. Тем более что он вот-вот должен появиться...
Подумав об этом, Лиза невольно покосилась на дверь.
Старик перехватил ее взгляд и совершенно правильно его истолковал:
— Ага, твой наниматель должен сейчас появиться на сцене! Придется подготовить комиссию по встрече!
Быстрым неожиданным движением старик вытащил из кармана полоску пластыря и заклеил Лизе рот:
— Это чтобы вы не вздумали предупредить своего друга.
Затем он положил на стол перед покойником кейс, открыл его,
Осторожно закрыв крышку и прикрепив конец проволоки к замку, он рывком поднял Лизу с кресла и потащил ее в ванную комнату. Ткнув ей в бок ствол «браунинга», прошептал:
— За любой звук — пристрелю!
Наступила томительная тишина. Должно быть, прошло не больше двадцати минут, но Лизе они показались бесконечными и самыми страшными в ее непростой жизни. Старик рядом с ней не подавал никаких признаков жизни — не шевелился и, казалось, не дышал. Лиза даже скосила на него глаза — не умер ли ненароком старый хрен, — но на это не приходилось надеяться, старик застыл рядом с ней, напряженный и опасный, как старый хищник в засаде, и палец его неподвижно лежал на спусковом крючке.
Наконец дверь осторожно приоткрылась, и на пороге появился Толик. Окинув комнату взглядом, он уверенно направился к столу и схватил кейс. Еще раз оглядевшись по сторонам, щелкнул замком... и замер, как громом пораженный: должно быть, увидел приготовленный ему сюрприз.
В следующую долю секунды Толик сбросил оцепенение, отшвырнул смертоносный кейс и повернулся, чтобы бежать к двери, но было слишком поздно: прогрохотал взрыв, и гостиничный номер превратился в местное отделение ада.
Интеллигентный старичок открыл дверь. Толик лежал на полу номера, израненный осколками, и мучительно стонал.
— Надо быть милосердным! — проскрипел старик и выстрелом в висок прекратил мучения раненого. Затем он схватил Лизу за локоть сильной холодной рукой и сказал: — Через двадцать минут здесь будет людно, как на вокзале в час пик, поэтому давай-ка быстренько отсюда уберемся. Ты мне покажешь, где здесь служебный выход, а я тебе расскажу, что делать дальше, чтобы остаться в живых.
Лиза не то чтобы поверила страшному старику, но у нее просто не было другого выхода. Она вывела его из гостиницы по служебной лестнице, они сели в его машину, и, когда гостиница осталась достаточно далеко, старик остановил машину и прочитал Лизе свою первую лекцию.
Он объяснил ей, что Толик, поручив отравить очень важного и очень опасного человека, фактически приговорил Лизу к смерти: исполнителей таких поручений никогда не оставляют в живых, потому что исполнитель запросто выведет на заказчика. Так что Лизу заранее принесли в жертву, и только счастливая встреча с ним — старик гордо ткнул себя в грудь пальцем — дала ей шанс остаться в живых.
Лиза по-прежнему не слишком верила старику, но слушала его внимательно — что ей еще оставалось? А он объяснил ей, что в городе существует несколько конкурирующих криминальных группировок — о чем она, конечно, и без него знала — и что единственный Лизин шанс уцелеть, не быть убитой ни группировкой, к которой принадлежал отравленный в гостинице авторитет, ни той группировкой, к которой принадлежал покойный Толик, — это поступить на службу к третьей силе, в чем мерзкий старикан предлагал ей посодействовать.