Гарпии
Шрифт:
Перед уходом металась в поисках подходящего места для хранения драгоценного колье и быстро нашла: треснувшая фарфоровая ваза, с незапамятных времён стоявшая на старинном буфете-монстре. Вазой никогда не пользовались. И можно было не опасаться, что её выбросят — в этом доме ничего не выбрасывали. О колье Доротка и не вспомнила бы, не выпади оно на пол, когда сворачивала постель с дивана.
— А ведь я с самого начала догадывалась, — продолжала Меланья, положив на булочку ещё и кусок сыра. — Уж больно подозрительными казались мне и отсутствие у Ванды друзей-приятелей, и вся эта история с Войцеховским.
— Ума палата! — насмешливо похвалила её старшая сестра. — Раз ты такая умная, может, ты и станешь это яйцо высиживать?
— Почему я? Кто у нас главная наследница? Вот пусть Доротка и высиживает.
— Интересно, налгала Вандзя или правду сказала?
— В чем налгала? — заинтересовалась Сильвия, обжаривая на огне остальные булочки. — В чем она могла соврать? Мы же собственными глазами видели сокровища!
Фелиция соизволила пояснить:
— Да в том, что касается оформления завещания! Кто может поручиться, что такая безответственная особа и в самом деле оформила все как следует, и сделала нас наследницами? Я собираюсь ещё сегодня позвонить нотариусу. Раз Антось отказался помочь, ничего другого не остаётся.
Меланья задумчиво откусила кусок булки. Большая капля растаявшего масла упала ей на халат.
— Холера!… А что ты суетишься? Ведь главная наследница Доротка, значит, на неё и надо оформлять доверенность. Не даром Войцеховский интересовался, полюбила ли она Доротку.
— Что?! Молоко на губах не обсохло!
— Она совершеннолетняя.
— Ну и что? Совершеннолетняя, да глупая!
— Не такая уж она и глупая. Что нам друг перед дружкой притворяться?
— А Ванда на лестнице подслушивает! Сильвия, взгляни-ка!
— Не подслушивает! — успокоила Сильвия сестру, выглянув за дверь. — Да и сами знаете, утро у неё начинается с бабаханья молотком.
— Заспалась, — пробурчала Меланья, пытаясь ножом соскоблить масло с халата. — Шампанское на пользу пошло.
— Выманишь волка из лесу! — прикрикнула на сестру Фелиция. — Не буди лихо. Ты что, всерьёз думаешь, что будут сложности с оформлением доверенности?
— Доротка — не сложность. Неужели тебе самой хочется по банкам таскаться?
— Не хочется. Может, ты и права.
Сильвия наконец села за стол и налила себе в чай немного молока.
— Ведь и мы получаем свою часть наследства, — напомнила она. — Если о Доротке не соврала, значит, и о нас тоже. Я лично очень рада.
Сестры не упустили случая.
Меланья:
— Ты уже заготовила мышьяк или цианистый калий?
Фелиция:
— И по такому случаю собираешься устраивать торжественный обед?
— Дуры вы обе. Не будет же она жить вечно.
— Мы тоже, — сказала Меланья.
— А если ей разонравится — изменит завещание, — сказала Фелиция.
— Да перестаньте каркать! С чего вдруг не понравится? Для меня не составит труда, например, готовить то, что она любит. Да и не захочется ей ещё раз заниматься формальностями.
Завтрак прошёл спокойно, гостья не тревожила сестёр стуком и бесконечными требованиями услуг. На всякий случай Меланья мимо двери её комнаты прошла
В полвторого появился Мартинек. Его потрясли вчерашние сокровища и вызвали даже что-то вроде трудового энтузиазма. Теперь этой семейке есть чем расплачиваться за его труд. Парень очень огорчился, когда спросив о работе, услышал о проклятой раковине. Ведь чтобы её как следует закрепить, нужно бы размонтировать старую, сменить трубы, выложить новое кирпичное основание, как следует зацементировать, подождать, пока цемент схватится… В общем, работы невпроворот. Фелиция желает, чтобы все было сделано мигом, и воду отключили не более чем на один день. Мартинек же заявил: так и быть, станет вкалывать, позабыв про сон и отдых, и уложится в полгода.
К работе все-таки приступил, так и не согласовав с хозяйкой сроки, потому что из кухни завлекательно запахло лучком. На всякий случай предпринял обречённую на провал попытку подпереть раковину чурбачком. Разыскал в садике подходящий, приволок, и ему удалось совсем своротить мойку. В панике водрузил её на место, но теперь стала протекать прокладка, вода струйкой текла на пол. Теперь у парня не оставалось иного выхода, кроме капитального ремонта. Мартинек даже представлял, что именно требуется делать, да уж больно не хотелось копаться. А главное, он органически не выносил спешки, просто руки опускались. Тут из кухни опять повеяло чем-то невыносимо вкусным, и парень приступил к делу. Где-то у Фелиции оставался цемент, битый кирпич валялся у задней стены дома. Не было песка, причина уважительная… И ещё нужен угломер для установки нового кронштейна, как же без угломера? Подготовительные работы удалось растянуть до обеда.
— Обедать не будем, пока не проснётся пани Ванда? — вежливо поинтересовался Мартинек у Фелиции, помогая ей разыскивать в подвале подходящую для кронштейна железку. И привычно демонстрируя перед хозяйкой готовность трудиться не покладая рук, добавил: — А то я мог бы пока снять раковину.
— Снимешь, когда подготовишь кронштейн, кирпичи и раствор, — проворчала в ответ Фелиция.
И вдруг до неё дошло.
— О Езус-Мария!
В прихожей Фелиция, задрав голову, прислушалась. Сверху доносился лишь не очень громкий стук меланьиной машинки. Звучал монотонно и успокаивающе, под него, возможно, неплохо спится, но сколько же можно? Пятый час…
Из кухни выглянула Сильвия.
— Обед готов. Скромный, но хороший. Соус получился удачный. Наверное, Вандзю пора будить? Или позволишь ей спать до утра?
Именно этот вопрос Фелиция задала Меланье, заглянув в её комнату.
Меланья оторвалась от машинки:
— Если она всегда так спит после шампанского, я готова ей лично покупать по бутылке. Тишина и спокойствие. Только теперь понимаешь, чего мы лишились. Не стоит будить, мне надо статью закончить.
— Надо бы заглянуть, вдруг она там померла.