Гарпии
Шрифт:
— Полицейский только что ушёл от нас, я как раз собиралась тебе звонить, — соврала она. — Да, да, идиотское происшествие, потом я тебе все расскажу, не телефонный это разговор…
— Послушайте! — обратилась она к сёстрам. — Я не усекла — комиссар не запретил нам выходить из дома? Или мы сидим под домашним арестом, как подозреваемые?
— Да ведь только что Доротка выходила в магазин, — ответила Сильвия. — И ничего не случилось…
— Как же, не случилось! — с горечью вырвалось у Доротки. — Впрочем, вы правы — я осталась жива.
Фелиция
— Хорошо, приезжай, поедем куда-нибудь.
Куда — всем было ясно, к нему домой, но сегодня никто из сестёр не стал комментировать её разговор с любовником.
Сильвия сгребла своё богатство и отправилась в чулан прятать его. Опять позвонил телефон. Яцек каким-то озабоченным голосом попросил Доротку встретиться с ним. Нет, он бы предпочёл не у них в доме, надо поговорить, может, в том самом баре, где они встретились впервые, недалеко от их дома. Он заедет за ней…
Через полчаса за столом остались лишь Фелиция с Мартинеком. Чаю больше не хотелось, к счастью, в холодильнике оказалось пиво…
Комиссар Эдик Бежан был человеком глубоко порядочным, доброжелательным по отношению к окружающим, и те, как правило, отвечали ему симпатией. Не удивительно, что у него было множество друзей-приятелей, которым доставляло удовольствие оказывать Эдику услуги задаром и не только в рабочее время. Вот и теперь результаты обследования крокетного молотка он по блату узнал прямо-таки в молниеносном темпе.
— Подведём итоги, — сказал Эдик Бежан некоему Роберту Гурскому, аспиранту, присланному ему в помощники. — Итак, старушку убили без четверти десять вечера, ну, может, без десяти десять, во всяком случае пока я так считаю…
Оба сидели в кабинете комиссара, перед ними лежали перепечатанные магнитофонные записи, и Роберт уже был введён в курс дела. Правда, пока ещё он не успел лично познакомиться со всеми подозреваемыми, ибо к Бежану его приставили только сегодня около полудня, так что сделать парню удалось немного, но зато его переполняло стремление немедленно и горячо взяться за дело. Главная побудительная причина такого энтузиазма — мотив убийства. Человека убили из корыстных побуждений, а такие мотивы представлялись молодому аспиранту особо отвратительными.
— …конечно, могут оставаться сомнения, — продолжал Бежан, — но молоток говорит сам за себя. Вот, прочти внимательно. Следов множество, и говорю тебе, я этим нашим экспертам просто удивляюсь, только ты им этого не говори. Они сумели восстановить хронологию!
Роберт принялся со вниманием изучать документ, вслух комментируя:
— Страшно долго ничего… не меньше двадцати лет. Потом свежая ручка убитой, только её и больше никого. И на неё наложился след кожаной перчатки. И уже на все это ещё две ручки, одна за другой.
— Сначала Фелиция, потом Меланья, — подтвердил комиссар. — И с их показаниями совпадает, и с отпечатками их пальцев.
— Каждая ручка из трех
— Вот это соображение и является камнем преткновения, — глубокомысленно рассуждал Эдик Бежан, качаясь на задних ножках стула и одновременно пытаясь дотянуться до стакана со служебным кофе. — Появляется новый элемент. И что он тут делает? Не будь его, я бы поставил на Фелицию, старшую из сестёр. Мотив к ней очень подходит, самая старшая, уже очень немолода, не хотела ждать наследства. Ещё сегодня прихвачу Адася, пусть попудрит там все подряд — двери, окна, лестницу их проклятую, которая почему-то оказалась не на месте и вообще все, что можно. Хочу знать, не появится ли где ещё эта перчатка.
Роберт понимающе кивнул и тоже отпил глоток кофе.
— Если бы нам тут не встряли перчатки, я уже все более-менее разложил по полочкам, — продолжал комиссар. — И у меня складывались две версии. Или они прикончили миллионершу все вместе, или одна из них. И тогда втайне от остальных, а могла это сделать любая, и обстоятельства сказывались благоприятно, и мотив у всех был. Каждой было выгодно. При коллективном убийстве непосредственный исполнитель, или исполнительница, не имеет значения, специально надела перчатки, чтобы ввести следствие в заблуждение. Теперь же все грамотные, все знают, что такое дактилоскопия, но может ещё не знают, что мы умеем и перчатки опознавать.
— Знаешь что, давай все-таки поищем перчатки.
— Давай уж заодно, ещё сегодня.
— Тогда надо оформлять ордер на обыск.
— Не надо, они и без ордера согласятся.
— Ты серьёзно? — изумился Роберт.
— Серьёзно, — вздохнул Бежан. — Они ненормальные, сам увидишь. Но мы должны изучить все возможности. Кто-то спрашивал нотариуса, приехала ли уже пани Паркер. Могла быть одна из этих баб, нотариус их по голосам не различает. Какую-то фамилию звонившая назвала. С равным успехом это могла быть одна из них, а мог быть и кто-то неизвестный нам… Тоже ждал приезда богатой американки.
— Ждала, — поправил Роберт.
— Что?
— Нотариус ведь говорил — звонила баба.
— Потому что ей велел мужик. Не придирайся, пока это лишь предположения. И этот некто воспользовался первым же случаем, чтобы убить старушку.
— Зачем? Ведь ни о каких других наследниках неизвестно.
— Этот мог действовать не в корыстных интересах. Может, старушка чем-то была ему неугодна или опасна… Может, он вслед за ней явился сюда из Штатов…
Идея аспиранту понравилась. Его творческая фантазия разыгралась.