Гарпия с пропеллером

Донцова Дарья

– Что смешного-то?

– Ну, мне показалось это забавным, – улыбнулся собеседник, – на заднем стекле наклейка «Трезвый Шумахер», а внутри абсолютно пьяный человек.

– Вы его видели?

– Кого?

– Ну «Шумахера» этого.

– Нет, пошел кофе пить.

– Так отчего вы решили, что он в состоянии алкогольного опьянения?

Клаус пожал плечами:

– Из разговора! И потом, очень странно все-таки, вас ударяет на парковке машина, а вы не возмущаетесь, сидите тихо и даже не высовываетесь наружу, неужели вы бы так поступили? Лично я бы моментально

выскочил и затеял выяснение отношений. Нет, парень сидел потому, что не мог выйти, совсем пьяный был! Или оттого, что ему стало плохо с сердцем. Инфаркт, инсульт, мало ли что могло произойти.

– Ну-ка еще раз, – решительно потребовала я, – с самого начала. Можете описать машину «Скорой помощи»?

– Зачем? – изумился Клаус.

– В «Жигулях» сидел Гладышев, – тихо ответила я, – приехав на Рыльскую улицу, он позвонил Гарику и сообщил, что прибыл на место. Олег уходил из Дома моделей абсолютно трезвым, да и у Сизова после разговора с ним не создалось впечатления, что он общался с пьяным. Кстати, Олег практически не употреблял спиртное, так, ерунду какую-нибудь: бокал вина, граммов пятьдесят коньяка…

Клаус раскрыл рот, потом потрясенно сказал:

– Вы уверены?

– В чем?

– В том, что это была его машина?

– Очень похоже на то. Кстати, где был припаркован автомобиль?

– Под моими окнами.

– Я же не была у вас в гостях и не знаю, куда они выходят.

– Действительно. Дом семь, такой серый, совершенно неприметный, мой подъезд посередине, слева магазин «Компьютеры», поликлиника, в следующем здании больница.

Я подскочила на стуле.

– Это точно были «Жигули» Олега.

– Но почему?

– Их нашли спустя примерно месяц на том же месте. Автомобиль был припаркован недалеко от магазина «Компьютеры», напротив находится банк.

– Точно, – кивнул Клаус.

В комнате вновь наступила тишина, потом хозяин внезапно вскрикнул:

– Минуточку, а где же деньги? Если Олега унесли в больницу, куда пропал кейс?

– Вот поэтому я и прошу напрячься и вспомнить, как выглядела машина «Скорой помощи» и люди, приехавшие на ней. Знаете, все могло быть очень и очень просто.

– Как?

– Я не верю в то, что Олег был пьян. Скорее всего, он внезапно заболел, а с виду походил на потерявшего ориентацию алкоголика. Шофер с приятелем начали вытаскивать парня, увидели чемоданчик… Или, может, уронили его… А там огромная сумма. Доллары они взяли, а Олега увезли и убили. Впрочем, может, и убивать не понадобилось. Скорей всего, Гладышев сам скончался. Тело его сбросили в какое-нибудь болото…

– Зимой?

– Ну вышвырнули в овраг. Денежки поделили и живут сейчас припеваючи, радуясь материальному достатку.

– Какой ужас, – прошептал Клаус, – значит, все происходило буквально на моих глазах, но мне и в голову не пришло…

– Вспомнили машину?

Клаус вздернул брови:

– Ничего в ней особенного не было, только старая очень.

– В каком смысле?

– В прямом. Такой рыдван со стеклами, закрашенными белой краской. Насколько знаю, теперь в Москве

более современные медицинские автомобили. Тот выглядел совсем допотопным, «Волга»-фургон. Номера не помню, кажется, я его вообще не видел.

– А шофер?

Клаус развел руками:

– Мужчина как мужчина, в куртке.

– Пожилой?

– А кого вы называете пожилым? – ухмыльнулся Рихт. – Водителю было примерно лет сорок, пассажиру, похоже, столько же. Но никаких примет назвать не могу, я их просто не запомнил, самые обычные лица, таких мужчин много как на улицах Москвы, так и Бонна. Джинсы, куртки, ботинки… Постойте-ка! Вот как раз сапоги у шофера были примечательные! «Казаки»! С длинными узкими носами, похоже, то ли красные, то ли бордовые, с огромными заклепками. Парень еще вылез и пнул ногой помятый бампер, а я подумал: «Совершенно неподходящая обувь для водителя, ну как он с такими носами жмет на педали?»

Больше Рихт, как ни старался, вспомнить ничего не мог, и я ушла от него с тяжелым сердцем. Хороши приметы, по которым придется искать негодяев! Старая машина «Скорой помощи» и ботинки с узкими носами.

До отлета у меня еще оставалось немного времени, и я пошаталась по магазинам. В одном приобрела очень симпатичную сумку для Маши, в другом купила очаровательную собачку-копилку для Зайки. Конечно, я не собираюсь никому рассказывать, что провела день в Бонне, но ведь в Москве сейчас можно найти на прилавках все, что угодно!

Обратно я летела, слава богу, рейсом Аэрофлота. Конечно, это не «Эр Франс» и не «Люфтганза», но все равно лучше, чем «Панкратовские авиалинии». Надеюсь, пилот тут окажется нормальным! Но, видно, сегодня был не мой день! Не успела я запихнуть пакет с покупками в багажное отделение, как его крышка отлетела и пребольно стукнула меня по макушке. Сами понимаете, что такое начало не предвещало ничего хорошего, и я затаилась в кресле, но от судьбы под одеялом не спрячешься. Неудачи сыпались на мою голову, как спелые яблоки с ветвей. Сначала мне не досталось пледа, их успели разобрать другие замерзшие пассажиры, потом заело такую беленькую штучку на потолке, из которой дует свежий воздух, затем так же, как утром, отвалился столик для еды. Очередную оплеуху мадам Неудача отвесила мне во время обеда. Стюардесса, приветливо спрашивавшая у сидящих вокруг меня пассажиров, что они предпочитают: мясо или рыбу, грохнула передо мной без всяких предварительных церемоний поднос с фольговыми лотками.

– Мне рыбу, – робко попросила я.

– Кончилась, – без всякой улыбки заявила девушка.

– Извините, я не ем мясо.

– Ну и где я возьму рыбу? Русским языком же сказала: кончилась!

Я тяжело вздохнула.

– Так будете есть?

Я кивнула.

– И чего тогда кривлялась, – бормотнула себе под нос девица и ушла.

Я съела невкусную, жесткую булочку, намазав ее маслом и джемом, уничтожила кусочек сыра и поковыряла вилкой гарнир. Чай дали индийский, а я предпочитаю цейлонский. Да еще всем подали аппетитные эклеры, а мне досталась песочная полоска с кислым джемом.