Гарри Диксон. Дорога Богов(Повести)
Шрифт:
— Конечно, сэр!
Служащий тут же получил новое распоряжение.
Три джентльмена вошли и поклонились.
Лорд Эвершем, длинный и худой: безупречно одетая жердь с птичьей головкой. Холдон с осунувшимся лицом и поникшими плечами. Уинстроп, хилый и незначительный человечек в дешевом, потрепанном костюме.
Лорд Эвершем, член палаты общин от пригородов Лондона, решил взять слово первым.
Но споткнулся на первой же тираде, скривился и сказал:
— Вообще, мне кажется, мой друг
— Простите, — нервно поправил его драматург, — я, быть может, смогу понятнее объясниться, чем мой друг Эвершем. Я узнал, господин генеральный секретарь, что виртуально нити дела Крик-Крока у вас в руках.
Чиновник выдавил из себя улыбку.
— Нити… во всяком случае, не веревки, за которые я не дергаю. Иначе бы я препроводил Крик-Крока прямо в Ньюгейт.
— Немного юмора никогда не помешает, — любезно отпарировал Периклес Холдон, — но, увы, за то, что я вам поведаю, меня не стоит отправлять в кутузку. Лорд Эвершем, мой друг…
Жердь учтиво поклонилась.
— Итак, лорд Эвершем, который оказывает мне честь дружить со мной, очень переживает, видя мои несчастья. Он знает, что закрытие маленького театра на Друри-Лейн стало для меня подлинным катаклизмом. Лорд Эвершем — меценат, друг искусств и писателей. Он решил взять в аренду «Пантанелли-Театр», бывший итальянский театр, при условии, что там будут идти мои пьесы.
Директор был рад, но сегодня утром этот джентльмен, как лорд Эвершем и я, получили идентичные послания. Стоит вам прочесть их, чтобы понять, какие угрозы нависли над нами.
Эвершем и Холдон выложили на стол идентичные листки с напечатанным на машинке текстом, явно сделанным под копирку:
Запрещаю кому бы то ни было сдавать театр, где будут ставиться пьесы Холдона — их, кстати, пишет не он, но они столь же плохи, — или делать заказы на постановку этой чуши.
И даже показывать одну из его пьес. Иначе ждите от меня привычных действий.
Крик-Крок,
Смерть в рединготе.
— Вы подчинитесь? — спросил Гарри Диксон, ознакомившись с угрожающим посланием.
— Никогда! — вспылил Периклес Холдон.
— Вы… Вы сказали? — пробормотал Эвершем. — Впрочем, я тоже скажу: никогда!
Бедняга Уинстроп нервно заломил руки.
— Это опасно, господа, — умоляюще выговорил он. — Этот Крик-Крок действительно ужасающее существо. Я его видел… и почти наверняка могу утверждать, что на нем не было маски, и у него именно такое лицо.
— Замолчите, глупец! — прорычал Холдон.
— Молчу, сэр, — боязливо сказал секретарь, опустив голову.
— Что вы хотите от меня, господа? —
Лорд Эвершем буквально вскочил на своих шпорах.
— Требуете, будет более верным словом, сэр! — желчно произнес он. — Я требую, чтобы этот негодяй не мог навязывать нам свою волю.
— Уже сегодня вечером мы играем «Хрустальную башню» в «Пантанелли-Театре», — энергично подтвердил Холдон, — и мы просим…
— Требуем, — поправил его лорд Эвершем.
— Требуем, чтобы были выделены достаточные полицейские силы, чтобы ничто не помешало спектаклю.
— Ваша просьба справедлива. С вами придется согласиться, — ответил генеральный секретарь.
Эвершем довольно скривился.
— Кто заменит беднягу мисс Гледис Фейнс? — спросил Гарри Диксон.
— Лилиан Мерридейл сыграет роль с чистого листа, — ответил Холдон. — Она вообще-то знает роль, поскольку была дублершей мисс Гледис.
— Очень красивая женщина, — мечтательно протянул сыщик.
Холдон пожал плечами.
— На сцене у нас все красавицы, но Лилиан, надо сказать, очень хорошая актриса.
— Я боюсь! — внезапно послышался испуганный голос. — Я ни за что в жизни не хочу видеть эту ужасную смерть в рединготе!
— Трус! Ну и отправляйтесь в постель с запасом ромашковой настойки, — усмехнулся Холдон, глянув на позеленевшего от ужаса секретаря.
— Почему бы вам не подчиниться? — с отчаянием спросил бедняга. — Выждите! Господа полицейские вскоре схватят этого ужасного бандита. Тогда можно будет играть любые пьесы, не опасаясь за свою шкуру!
— Хватит! — оборвал его Холдон. — Будьте любезны, Уинстроп, больше не вмешиваться в нашу беседу.
— Гудфельд, — сказал секретарь, — вечером вам поручается охрана «Пантанелли-Театра». Возьмите с собой пару десятков решительных парней.
— Двадцать пять, — ощерился Эвершем.
— Ладно. Пусть будет двадцать пять, — согласился секретарь.
Троица удалилась. Гудфельд тут же показал свое дурное настроение.
— Какой стыд без возражений выслушивать все это, — проворчал он.
— В свою очередь, господин Диксон! Что вы решили делать? — спросил генеральный секретарь.
— Следить за мисс Мерридейл, — сказал сыщик. — Она единственный человек, которая интересует меня в их комбинации.
Новый хозяин
Мистер Пиффни, хозяин «Синей акулы», налил себе полный стакан рома и облокотился на стойку, рассеянно оглядывая пустую таверну. Четыре часа пополудни, обычно мертвое время для его заведения, которое посещалось чаще ночью, а не днем. Но сегодня клиентура явно избегала желания выпить, и Пиффни мог закрыть ставни и запереть дверь уже в десять часов вечера.