Гарри Поттер и Дары Cмерти
Шрифт:
– Ты не можешь ему помочь.
Он резко обернулся. К нему шёл Альбус Дамблдор, высокий, стремительный, в развевающихся тёмно-синих одеждах.
– Гарри! – Дамблдор распростёр объятия. Обе руки у него были целы – белые, без всяких повреждений. – Ты чудный мальчик! Ты храбрый, очень храбрый мужчина! Пойдём.
Гарри, как оглушённый, пошёл за Дамблдором, уводившим его прочь от хнычущего ободранного ребёнка, к двум креслам – Гарри не видел их раньше, – стоявшим поодаль под тем же высоким сияющим куполом. Дамблдор сел в одно из них, Гарри упал в другое, не сводя глаз с бывшего директора Хогвартса.
– Но вы же умерли, – сказал Гарри.
– Несомненно, – деловито подтвердил Дамблдор.
– Значит… значит, я тоже умер?
– Гм… – Дамблдор улыбался всё шире. – Да, в этом, конечно, весь вопрос… В общем и целом, милый мой мальчик, мне кажется, что нет.
Они смотрели друг на друга. Старик улыбался всё той же сияющей улыбкой.
– Нет? – переспросил Гарри.
– Нет, – сказал Дамблдор.
– Но… – Гарри невольно поднёс руку к шраму на лбу. Похоже, его там не было. – Но ведь я должен был умереть – я не защищался! Я хотел, чтобы он меня убил.
– Вот это-то, – сказал Дамблдор, – видимо, всё и изменило.
Дамблдор лучился счастьем, как светом, как огнём. Гарри никогда не видел человека так явно, так ощутимо счастливого.
– Объясните, – попросил Гарри.
– Но ведь ты уже понял, – сказал Дамблдор, складывая ладони с вытянутыми пальцами.
– Я дал ему убить себя, – сказал Гарри. – Так ведь?
– Да. – Дамблдор утвердительно кивнул. – Дальше!
– Значит, та часть его души, что была во мне…
Дамблдор кивнул с ещё большей горячностью, ободряюще улыбаясь.
– …погибла?
– Несомненно! – сказал Дамблдор. – Да, он её уничтожил. Твоя душа теперь полностью и безраздельно принадлежит тебе, Гарри.
– Но тогда… – Гарри взглянул через плечо на крошечное искалеченное существо под стулом.
– Что это, профессор?
– Этому ни ты, ни я не можем помочь, – ответил Дамблдор.
– Но ведь если Волан-де-Морт применил Убивающее заклятие, – снова начал Гарри, – и на этот раз никто не погиб вместо меня, как же я могу быть жив?
– Я думаю, ты понимаешь, – сказал Дамблдор. – Вернись мысленно назад. Вспомни, что он сделал по своему невежеству, алчности и жестокости.
Гарри задумался, обводя глазами окружающее пространство. Если это и впрямь дворец, то какой-то странный, с рядами кресел, с рельсами там и сям – и при этом здесь не было никого, кроме него самого, Дамблдора и корчащегося существа под стулом. А потом ответ пришёл сам, без малейшего усилия.
– Он взял мою кровь, – сказал Гарри.
– Именно! – ответил Дамблдор. – Он взял твою кровь и восстановил с её помощью своё тело! Твоя кровь в его жилах, Гарри, Защитные чары Лили внутри вас обоих! Он вынудил тебя жить, пока жив он сам!
– Я жив… пока жив он сам? Но я-то думал… что всё как раз наоборот! Я думал, мы оба должны умереть. Или это одно и то же?
Тут его внимание отвлекли стоны и судороги несчастного существа под стулом, и он снова покосился на него.
– Вы уверены, что мы ничего не можем сделать?
– Здесь ничем не поможешь.
– Тогда объясните… ещё, – сказал Гарри.
Дамблдор улыбнулся:
– Ты был седьмым крестражем, Гарри, крестражем,
А его знания, Гарри, отличались ужасающей неполнотой! Волан-де-Морт не дал себе труда понять то, что не представляло для него ценности. О домовых эльфах, детских сказках, любви, верности и невинности Волан-де-Морт не имеет ни малейшего понятия. Ни малейшего! А что всё это обладает силой, превосходящей его собственную, силой, недоступной никакому волшебству, – эту истину он проглядел.
Он взял твою кровь, полагая, что она придаст ему сил. Он принял в своё тело крошечную часть тех чар, которыми защитила тебя мать, умирая за тебя. Его тело хранит её самопожертвование, и пока эти чары живы, жив ты и жива последняя надежда Волан-де-Морта на спасение.
Дамблдор улыбнулся Гарри. Гарри уставился на него:
– И вы это знали? Знали всё это время?
– Я только догадывался. Но мои догадки, как правило, подтверждаются, – весело сказал Дамблдор.
Они сидели молча, наверное, довольно долго, а существо у них за спиной продолжало скулить и трястись.
– Вот ещё что, – сказал Гарри. – Ещё один вопрос. Почему моя палочка сломала ту палочку, которая была у него?
– Этого я точно не знаю.
– Тогда догадайтесь! – попросил Гарри.
Дамблдор рассмеялся:
– Ты должен понимать, Гарри, что ты и лорд Волан-де-Морт побывали вместе в дотоле неведомых областях магии. Но случилось, я думаю, вот что: прецедентов этому не бывало, и, конечно, ни один изготовитель волшебных палочек не мог ни предсказать, ни объяснить этого Волан-де-Морту…
Волан-де-Морт, как ты теперь знаешь, сам того не желая, вдвойне упрочил связь между вами, возвратившись в человеческий образ. Часть его души по-прежнему находилась внутри твоей, а, желая придать себе сил, он принял в себя частицу самопожертвования твоей матери. Если бы он хоть немного понимал настоящую страшную силу этих чар, он бы, конечно, никогда не посмел и притронуться к твоей крови… Но если бы он мог понять эту силу, он не был бы лордом Волан-де-Мортом и, вероятно, был бы вовсе не способен на убийство.
И вот, связанный с тобой двойной связью, соединивший ваши судьбы так прочно, как ещё никогда в истории не были связаны между собой двое волшебников, Волан-де-Морт нападает на тебя с помощью палочки, имевшей ту же сердцевину, что и твоя. И тут, как мы знаем, произошло нечто очень странное. Сердцевины отреагировали друг на друга совершенно неожиданным для лорда Волан-де-Морта образом, при том что он и не подозревал, что ваши палочки – близнецы.
В ту ночь он испугался больше, чем ты, Гарри. Ты ждал смерти со смирением, и даже с готовностью. На это Волан-де-Морт никогда не был способен. Твоя отвага победила, твоя палочка оказалась сильнее, чем его. При этом между двумя волшебными палочками произошло нечто, перекликающееся с отношениями их хозяев.