Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom bash.ru)
Шрифт:
— Вы были лучшим!
— …ты очень добр ко мне, Гарри. Но, пока я занимался обучением юных волшебников, Гриндельвальд собрал войско. Говорили, он боялся меня. Возможно, это действительно так, но я… я боялся его ещё больше. О нет, не смерти от его руки, — пояснил Дамблдор, заметив вопросительный взгляд Гарри. — Не магии, которую он мог обрушить на меня. Я знал, что мы примерно равны, возможно, я даже был немного сильнее. Я боялся правды. Понимаешь — я не знал, кто именно из нас в той последней, кошмарной ссоре произнес проклятье, убившее мою сестру. Можешь назвать меня трусом — и будешь прав, Гарри. Я безмерно боялся, что именно я лишил ее жизни — не
Думаю, он знал об этом — знал о моих страхах. Я оттягивал встречу с ним, пока это не стало совсем уж постыдным. Люди умирали, он казался непобедимым, и я должен был сделать все, что в моих силах. Ну, а что было дальше — ты знаешь. Я выиграл дуэль. Я выиграл палочку.
И снова наступила тишина. Гарри не хотел спрашивать, узнал ли Дамблдор о том, чьё заклятие поразило Ариану. Еще меньше он хотел, чтобы Дамблдор сам ему об этом сказал. Теперь он наконец точно знал, что видел Дамблдор в зеркале Еиналеж — и почему он так хорошо понимал эмоции, переполнявшие Гарри при взгляде в это зеркало.
Они долго сидели в безмолвии, и трепыхание создания позади них больше не беспокоило Гарри. В конце концов он произнес:
— Гриндельвальд пытался помешать Волдеморту найти палочку. Он сказал, что у него никогда ее не было.
Дамблдор кивнул, глядя вниз, на колени. На его крючковатом носу блестели слезы.
— Я слышал, что он раскаялся в последние годы — сидя в камере-одиночке Нуменгарда. Надеюсь, это правда. Мне хочется думать, что он действительно ужаснулся и устыдился того, что творил. Возможно, эта ложь была попыткой исправить положение, не допустить, чтобы Волдеморт завладел палочкой…
— …или чтобы он осквернил вашу могилу, — предположил Гарри.
Дамблдор молча вытер глаза. Через несколько секунд Гарри снова заговорил:
— Вы пытались воспользоваться Камнем Возрождения?
Дамблдор кивнул:
— Когда я обнаружил его в заброшенном доме Гонтов — Дар, о котором я мечтал больше всего, хотя в юности совсем по другой причине, — я просто потерял голову. Я забыл о том, что кольцо — хоркрукс и наверняка несет в себе проклятье. Я взял его, надел на палец — и на какую-то секунду поверил, что сейчас передо мной появятся Ариана и мама с папой, и я скажу им, как ужасно сожалею… Я был… таким дураком, Гарри. За все эти годы я так ничему и не научился. Я был недостоин обладать всеми Дарами — жизнь доказывала мне это снова и снова, и в тот раз доказала окончательно.
— Но почему? — спросил Гарри. — Вы хотели увидеть их еще раз — и это естественно! Что тут плохого?
— Наверное, один человек из миллиона достоин того, чтобы собрать все Дары воедино. Я оказался подходящим владельцем лишь самого обыкновенного и наименее ценного. Я был способен владеть Старшей палочкой — и при этом не бахвалиться ею и не убивать с её помощью. Мне было позволено усмирить ее и использовать, потому что я добыл палочку не для личной выгоды, а чтобы избавить других от ее силы. Но Мантию я взял, чтобы удовлетворить любопытство, — и она никогда не помогала мне так, как тебе, ее истинному обладателю. И Камень… Я хотел с его помощью вызвать обратно тех, кто покоился с миром, а не пожертвовать собой, как ты. Именно ты — достойный обладатель Даров.
Дамблдор похлопал Гарри по руке, и тот с невольной улыбкой взглянул на старика. Он больше не мог сердиться на Дамблдора.
— Зачем же вы обставили это такими сложностями?
Дамблдор несмело улыбнулся.
— Я рассчитывал на то, что мисс Грейнджер несколько
— А Волдеморт ничего не знает о Дарах?
— Думаю, не знает — ведь он не распознал Камень Возрождения, когда обратил его в хоркрукс. Даже если бы ему было известно о них — полагаю, Волдеморт заинтересовался бы только первым. Вряд ли ему понадобилась бы Мантия, а что до Камня — кого он может хотеть вернуть с того света? Он боится умерших. Он не умеет любить.
— Но вы подозревали, что он начнет искать палочку?
— Я был уверен, что он попытается это сделать — с тех самых пор как твоя палочка одержала верх в Литтл-Хэнглтоне. Поначалу он боялся, что ты победил его благодаря превосходящему мастерству. Но стоило ему похитить Олливандера — и он, узнав об идентичных сердцевинах палочек, решил, что это все объясняет. Однако чужая палочка тоже не смогла сражаться с твоей! И тогда он, вместо того чтобы задуматься, что же есть в тебе такого, что делает столь сильной твою палочку, и каким даром, которого нет у него, ты обладаешь, — просто отправился на поиски легендарной палочки, которую невозможно победить. Старшая палочка стала для него наваждением — не меньшим, чем ты сам. Он поверил, что она устранит единственную его слабость и сделает неуязвимым. Бедный Северус…
— Раз вы планировали со Снейпом свою смерть, вы хотели, чтобы он стал владельцем Старшей палочки?
— Да, таков был мой план, — признал Дамблдор. — Но в итоге он не сработал, ведь так?
— Не сработал, — подтвердил Гарри.
Существо позади них дергалось и тихо постанывало, а они сидели и молчали — очень долго. Осознание того, что должно теперь произойти, словно мягкие хлопья снега, в течение долгих минут оседало в Гарри.
— Я должен вернуться?
— Это зависит от тебя.
— У меня есть выбор?
— Да, — улыбнулся Дамблдор. — Ты же сам сказал, что мы на вокзале Кингс Кросс. Думаю, если ты не захочешь возвращаться — тебе просто нужно будет… скажем так — сесть в поезд.
— И куда он меня отвезет?
— Вперед, — просто ответил Дамблдор.
Снова повисла тишина.
— У Волдеморта есть Старшая палочка.
— Верно. У Волдеморта есть Старшая палочка.
— Но вы хотите, чтобы я вернулся?
— Думаю, — сказал Дамблдор, — что, если ты вернешься, у тебя есть шансы победить его. Не могу тебе этого обещать — но я знаю, Гарри, что у тебя, в отличие от него, меньше поводов бояться вернуться сюда.
Гарри снова взглянул на ободранного младенца, который дрожал и задыхался в тени стоявшего в отдалении стула.
— Не жалей мертвых, Гарри. Жалей живых — а особенно тех, кто живет без любви. Благодаря твоему возвращению может быть искалечено меньше душ и разрушено меньше семей. Если это кажется тебе достойной целью — значит, мы сейчас с тобой попрощаемся.
Гарри со вздохом кивнул. Уйти отсюда будет далеко не так сложно, как снова войти в лес, — и все же здесь было тепло, светло и спокойно, а он возвращался к боли и страху новых потерь. Он встал — и Дамблдор поднялся следом. Они долго смотрели друг другу в глаза.