Гарри Поттер и Комната Секретов
Шрифт:
— Я знаю, какой сегодня день, — повторил Дудли, подойдя чуть не вплотную.
— Молодец, — похвалил Гарри, — наконец-то выучил дни недели.
— Сегодня твой день рождения, — осклабился Дудли. — Почему же тебе не прислали открыток? У тебя что, нет друзей, в твоей этой… куда ты там ходишь?
— Лучше, чтобы твоя мама не услышала, что ты говоришь про мою школу, — холодно предостерег Гарри.
Дудли поддернул брюки, которые так и норовили сползти с круглого живота.
— А чего это ты таращишься на изгородь? —
— Вот, решаю, каким бы заклинанием ее поджечь, — любезно объяснил Гарри.
Дудли немедленно попятился с выражением дикого ужаса на жирной физиономии.
— Н-нельзя… Папа запретил тебе к-колдовать…он сказал, что в-вышвырнет тебя из д-дому… а тебе больше некуда идти… у тебя даже друзей нет, куда бы…
— Колды-балды! — яростно забормотал Гарри. — Фокус-покус, фигли-мигли…
— МААААААМ! — заорал Дудли и, спотыкаясь, помчался к дому. — МАААААМ! А он… сама знаешь что!
Гарри дорого заплатил за это невинное развлечение. Ни Дудли, ни изгородь не пострадали, так что тетя Петуния понимала, что никакого колдовства не было, но Гарри все же пришлось уворачиваться от мыльной сковородки, которой она хотела его огреть. Потом она нагрузила его работой, сказав, чтобы он забыл о еде до тех пор, пока все не выполнит.
Дудли слонялся вокруг и ел мороженое, а Гарри помыл окна в доме, помыл машину, подстриг газон, прополол клумбы, обрезал и полил розы, а также подкрасил садовую скамейку. Солнце безжалостно палило, обжигая сзади шею. Гарри знал, что ему не следовало попадаться Дудли на удочку, но тот умудрился ткнуть в больное место… может быть, у него и правда нет друзей в «Хогварце»…
Жаль, что никто не видит знаменитого Гарри Поттера сейчас, свирепо думал он, раскладывая навоз на грядки, обливаясь потом, изнывая от боли в спине.
Была половина восьмого, когда он, совершенно выдохшийся, услышал наконец, что его зовет тетя Петуния:
— Заходи в дом! И иди по газетам!
Гарри с облегчением вошел в прохладу сверкающей чистотой кухни. На холодильнике стоял предназначенный для гостей пудинг: огромная шапка взбитых сливок и сахарные фиалки. В духовке шипел большой кусок свиного филе.
— Давай ешь по-быстрому! Мэйсоны скоро придут! — гаркнула тетя Петуния и швырнула на блюдце два кусочка хлеба и остатки сыра. Она уже надела вечернее платье цвета лосося.
Гарри помыл руки и затолкал в рот свой жалкий ужин. Едва только он закончил, тетя выхватила блюдце у него из-под рук.
— Наверх! Быстро!
Проходя мимо двери в гостиную, Гарри мельком увидел дядю Вернона и Дудли в смокингах и бабочках. Он только-только поднялся на лестничную площадку на втором этаже, как от двери раздался звонок, а лицо дяди появилось возле перил внизу.
— Запомни, парень — один раз пикнешь…
Гарри на цыпочках прокрался в свою комнату, скользнул внутрь, закрыл за собой дверь и повернулся к кровати с намерением повалиться на нее без сил.
Беда в том, что кровать
Глава вторая
Предостережение Добби
Гарри лишь чудом удержался и не вскрикнул. У крохотного создания на кровати были большие, как у летучей мыши, уши и зеленые глаза навыкате размером с теннисный мяч. Гарри сразу же догадался, что именно эти глаза глядели на него из садовой изгороди сегодня утром.
Гарри и визитер молча уставились друг на друга, а в это время снизу донесся голос Дудли:
— Разрешите взять ваши пальто, мистер и миссис Мэйсон?
Создание соскользнуло с кровати и отвесило поклон, такой глубокий, что кончик его длинного, тонкого носа коснулся ковра. Гарри только сейчас заметил, что непрошеный гость одет в нечто вроде старой наволочки с неаккуратно прорванными дырками для рук и ног.
— Эээ… здравствуйте! — нерешительно сказал Гарри.
— Гарри Поттер! — воскликнуло существо пронзительным голосом, который наверняка должен был дойти до первого этажа. — Давным-давно мечтал Добби о знакомстве с вами… Такая великая честь…
— Спа… спасибо, — сказал Гарри, пробравшись по стеночке к стулу возле письменного стола и растерянно опустившись на него. Рядом, в клетке, крепко спала Хедвига. Мальчик хотел было спросить: «Что вы за существо?», но подумал, что это будет слишком уж невежливо и поэтому ограничился неопределенным: «Кто вы?»
— Добби, сэр. Просто Добби. Добби — домовый эльф, — ответил гость.
— Правда? — воскликнул Гарри. — Эээ… послушайте, я не хотел бы показаться невежливым и все такое, но… у меня сейчас такой момент… ну, не самое подходящее время, чтобы принимать домовых эльфов в своей комнате.
Заливистый, фальшивый смех тети Петунии докатился из гостиной. Эльф повесил голову.
— Не то, чтобы я не был рад вашему визиту, — быстро добавил Гарри, — но, ммм… вы пришли по какому-нибудь особенному поводу?
— О, да, сэр, — серьезно сказал Добби, — Добби пришел сказать вам, сэр… это нелегко, сэр… Добби даже не знает, с чего начать…
— Присаживайтесь, — вежливо предложил Гарри, указывая на кровать.
К его величайшему ужасу, эльф разразился рыданиями — весьма громкими.
— П-п-приса-а-а-живайтесь…, — завывал он, — никогда… никогда раньше…
Гарри услышал, что голоса внизу на минутку затихли.
— Извините, — прошептал он, — я совсем не хотел вас обидеть и вообще…
— Обидеть Добби! — захлебнулся эльф. — Добби еще никогда не предлагали сесть… ни один колдун… как равному…
Гарри, пытаясь одновременно говорить «шшш» и делать сочувствующее выражение лица, проводил Добби до кровати, где тот уселся, икая, похожий на большую уродливую куклу. Наконец ему удалось взять себя в руки, и он уставился на Гарри своими огромными глазами с выражением слезливого обожания.