Гарри Поттер и Кубок Огня(Potter's Army)
Шрифт:
— Какой-то старик, — сказал Гарри, всё ещё чувствуя комок в горле. — Берта Джоркинс и…
— Твои родители? — закончил за него Дамблдор.
— Да, — прошептал Гарри.
Сириус так сжал плечо Гарри, что ему стало больно.
— Последние жертвы палочки, — кивнув, сказал Дамблдор. — В обратном порядке. Их было бы больше, если бы палочки оставались соединёнными. Очень хорошо, Гарри, эти эхо, тени… что они сделали?
Гарри описал, как фигуры, возникшие из палочки, патрулировали границы золотого купола, как Волдеморт испугался их, как
Гарри был не в силах продолжать. Он посмотрел на Сириуса и увидел, что тот закрыл лицо руками.
Вдруг Фокс слетел на пол. Он положил свою прекрасную голову на истерзанную ногу Гарри и крупные, жемчужные слёзы покатились из его глаз на рану, нанесённую пауком. Боль исчезла. Рана на ноге зажила.
— Я повторяю, — сказал Дамблдор, когда феникс вернулся на насест напротив двери, — ты собрал всё своё мужество, Гарри, ты сделал больше, чем я мог от тебя ожидать. Ты храбро сражался, как те, кто погиб, пытаясь противостоять Волдеморту, когда он был могущественным. На тебя свалилось тяжёлое бремя, но ты выдержал — ты сделал то, чего мы ожидали. Я провожу тебя до больницы. Я не хочу, чтобы сегодня ты остался в спальне. Сонное зелье и немного покоя… Сириус, ты хочешь побыть с ним?
Сириус кивнул и встал. Он снова превратился в огромного чёрного пса и вместе с Гарри и Дамблдором вышел из кабинета, проводя их до больничного крыла.
Когда Дамблдор открыл дверь, Гарри увидел миссис Уизли, Билла, Рона и Гермиону, обступивших встревоженную мадам Помфри. Они наперебой спрашивали, где Гарри и что случилось.
Не успели Гарри, Дамблдор и чёрный пёс войти, как все окружили их, а Миссис Уизли испустила сдавленный вопль.
— Гарри! О, Гарри!
Она поспешила к нему, но Дамблдор её опередил.
— Молли, — сказал он, поднимая руку, — пожалуйста, выслушай меня. Гарри сегодня многое пережил. Он только что мне всё рассказал. Сейчас ему нужны лишь сон, тишина и покой. Если он захочет, чтобы вы все остались с ним, — добавил он, глядя на Рона, Гермиону и Билла, — можете остаться. Но, пожалуйста, не забрасывайте его вопросами. Он сам вам расскажет, когда сочтёт это нужным. Но уж точно не сегодня.
Миссис Уизли кивнула. Она была очень бледна.
Повернувшись к Рону, Гермионе и Биллу, она прошипела, словно они шумели:
— Вы слышали? Ему нужен покой!
— Директор, — сказала мадам Помфри, уставившись на Сириуса, — а что…
— Этот пёс побудет с Гарри, — спокойно сказал Дамблдор. — Уверяю вас, он очень хорошо себя ведёт. Гарри, я подожду, пока ты ляжешь.
Гарри был страшно благодарен Дамблдору за то, что тот попросил остальных не расспрашивать его. Не то чтоб Гарри не хотел, чтобы они были рядом, но при мысли, что придется снова всё объяснять, пережить всё ещё раз… нет, это было выше его сил.
— Я загляну к тебе, как только увижусь с Фаджем, Гарри, — сказал Дамблдор. — Мне бы хотелось, чтобы ты остался здесь до завтра, пока я не
Мадам Помфри уложила Гарри в ближайшую кровать. Гарри увидел Хмури-«Дикого Глаза», неподвижно лежавшего в другом конце комнаты. Его деревянная нога и волшебный глаз были на тумбочке, рядом.
— Как он? — спросил Гарри.
— Он поправится, — сказала мадам Помфри, дала Гарри пижаму и поставила ширму. Он переоделся и нырнул в кровать. Рон, Гермиона, Билл, миссис Уизли и чёрный пёс зашли и уселись вокруг него. Рон и Гермиона осторожно на него поглядывали, как будто побаивались его.
— Ничего страшного, — сказал им Гарри. — Я просто устал.
Глаза миссис Уизли наполнились слезами, и она зачем-то стала поправлять ему одеяло.
Мадам Помфри вернулась из своего кабинета с кубком и маленькой бутылочкой, в которой было фиолетовое зелье.
— Выпей до дна, Гарри, — сказала она. — Это зелье для снов без сновидений.
Гарри взял кубок и осушил его в несколько глотков. Его сразу же сморило. Всё вокруг стало расплывчатым: лампы дружелюбно подмигивали сквозь ширму, его тело словно проваливалось в пуховый матрас. Прежде чем он допил зелье, не успев сказать ни слова, он погрузился в сон.
Гарри проснулся, но не до конца — сонный, он не хотел открывать глаза, желая снова заснуть. Комната была слабо освещена, он был уверен, что сейчас ночь, и чувствовал, что спал не очень долго.
Затем он услышал шёпот.
— Они его разбудят, если не замолчат!
— О чём это они? Неужто ещё что-нибудь стряслось?
Гарри приоткрыл глаза. Кто-то снял с него очки. Он различил расплывчатые силуэты Билла и миссис Уизли, стоящую неподалёку.
— Это голос Фаджа, — прошептала она. — А это Минерва МакГонагалл, да? Но о чём они спорят?
Теперь их услышал и Гарри: кто-то кричал и бежал по коридору к больничному крылу.
— Ничего не поделаешь, Минерва… — услышали они голос Фадж.
— Вы не должны были пускать его в замок! — закричала профессор МакГонагалл. — Когда Дамблдор узнает…
Гарри услышал, как распахнулась дверь. Никем не замеченный, Гарри сел и надел очки. Все взгляды были прикованы к двери. Билл поднял ширмы.
Ворвался Фадж, профессор МакГонагалл и следом за ними — Снейп.
— Где Дамблдор? — спросил Фадж у миссис Уизли.
— Его здесь нет, — сердито ответила она. — Это больничное крыло, министр, не думаете ли вы, что лучше было бы…
Вдруг дверь распахнулась, и в палату влетел Дамблдор.
— В чём дело? — требовательно спросил он, переводя взгляд с Фаджа на профессора МакГонагалл. — Почему вы вломились сюда? Минерва, я удивлён — разве я не просил вас не отходить от Барти Крауча…
— Его больше не нужно охранять, Дамблдор! — взвизгнула она. — Об этом позаботился министр!
Гарри никогда еще не видел, чтобы профессор МакГонагалл так злилась — она едва держала себя в руках. На её щеках выступили красные пятна, кулаки сжались, она тряслась от гнева.