Гарри Поттер и методы рационального мышления
Шрифт:
Палочка дрожала в её руках.
— Выбрав Когтевран, ты не выбрала свою сторону, девочка. Сторона определяется всей жизнью. Тем, что мы делаем для других людей, и тем, что мы делаем для себя. Будешь ли ты озарять жизни людей или погружать их во мрак? Вот в чём выбор между Светом и Тьмой, а вовсе не в слове, что выкрикивает Распределяющая шляпа. И самое трудное, Падма Патил, не в том, чтобы сказать «Свет», самое трудное — это решить, что есть что. И признать свою ошибку, когда свернёшь на неверный путь.
Наступила тишина. Какое-то время ничто не прерывало молчание, и Падма поняла, что её собеседник
Она чуть не выронила палочку, попытавшись положить её обратно в карман. Сделав шаг от стены, девочка еле удержалась на ногах. Она повернулась, чтобы уйти...
— Я не всегда верно выбирал между Светом и Тьмой, — громкий, резкий шёпот раздался почти у самого уха. — Не считай мои слова истиной в последней инстанции, девочка, не бойся ставить их под сомнение, ибо иногда я и сам ошибался. О да, я ошибался. Но ты причиняешь боль невинному и не ради какой-то из своих целей. Это не часть некого хитрого плана, ты причиняешь боль исключительно ради собственного удовольствия. Я не всегда верно выбирал между Светом и Тьмой, но это определенно тьма. Ты делаешь больно невинной девочке и избегаешь наказания лишь потому, что она слишком добра, чтобы позволить своим союзникам вступиться за неё. Я не могу наказать тебя, но знай, что ты лишилась моего уважения. Ты не достойна Слизерина, иди, делай свою домашнюю работу по травоведению, когтевранская девочка!
Последняя фраза сопровождалась особенно громким, почти змеиным шипением, и Падма сбежала. Она неслась по коридорам, будто её преследовали летифолды, она бежала, забыв про запрет на бег по коридорам, она не остановилась, даже пробегая мимо других учеников, провожавших её удивлёнными взглядами, она бежала до самых комнат Когтеврана. Кровь стучала у неё в ушах, и когда дверь спросила: «Почему солнце светит днём, а не ночью?», Падма смогла ответить правильно лишь с третьей попытки. Дверь открылась, и она увидела...
…несколько мальчиков и девочек, с разных курсов — все уставились на неё, а в одном из углов комнаты, за пятиугольным столом, Гарри Поттер, Майкл Корнер и Кевин Энтвисл подняли глаза от своих тетрадей.
— О, Мерлин! — воскликнула Пенелопа Клируотер, вставая с дивана. — Падма, что с тобой случилось?
— Я, — она запнулась, — я, я слышала призрака....
— Надеюсь, это был не Кровавый Барон? — уточнила Пенелопа. Она вытащила палочку, и через мгновенье в её руке очутилась чашка, а ещё через мгновенье заклинание Агуаментинаполнило чашку водой. — Вот, выпей и сядь...
Падма уже шагала к пятиугольному столу. Она смотрела на Гарри Поттера, который не отрывал от неё свой взгляд, спокойный, серьёзный и немного печальный.
— Это устроил ты! — воскликнула Падма. — Как... ты... как ты посмел!
В гостиной Когтеврана внезапно наступила тишина.
Гарри просто смотрел на неё.
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил он.
— Не пытайся отрицать, — прерывистым голосом произнесла Падма, — тынатравил этого призрака на меня, он сказал...
— Я лишь хочу спросить, могу ли я чем-то помочь? Принести тебе еды, или газировки, или помочь тебе с домашней работой, или что-нибудь ещё?
Все вокруг уставились
— Почему? — спросила Падма. Другие слова не приходили ей в голову, она не понимала.
— Потому что некоторые из нас стоят на краю пропасти, — ответил Гарри. — И вся разница в том, что ты делаешь для других. Падма, пожалуйста, позволь мне как-нибудь помочь тебе.
Она не сводила с него глаз и в этот момент поняла, что Гарри успел получить своё собственное предупреждение.
— Мне... — выдавила из себя Падма. — Мне надо написать шесть дюймов про ломиллиалор...
— Подожди, сейчас я сбегаю в спальню за учебниками по травоведению, — сказал Гарри. Он поднялся из-за пятиугольного стола, взглянул на Энтвисла и Корнера. — Извините, ребята, ещё увидимся.
Кевин и Майкл не ответили. Но пока Гарри Поттер шёл к лестнице, их взгляды, как и взгляды всех остальных в комнате, были прикованы к нему.
Около ступенек Гарри обернулся:
— И чтоб никто не приставал к ней с вопросами, если только она самане захочет об этом поговорить. Надеюсь, всем понятно?
— Понятно, — произнесло большинство первокурсников и несколько учеников постарше. Судя по голосам, некоторые из них были довольно напуганы.
* * *
И она долго разговаривала с Гарри Поттером. Не только о ломиллиалорномдереве, но и о многом другом — даже о своём страхе опять стать точной копией Парвати. Она никогда и ни с кем не разговаривала на эту тему, но ведь призрачный союзник Гарри и так уже всё знал. Гарри достал из своего кошеля несколько странныхкниг и одолжил ей, взяв обещание никому о них не рассказывать. И добавил, что если она сможет понять эти книги, то её манера думать изменится настолько, что она никогда больше не окажется в гармонии с Парвати...
В девять вечера, когда Гарри сообщил, что ему пора уходить, её сочинение не было готово и на половину.
На полпути к двери он остановился, и, посмотрев на неё, добавил, что по егомнению она достойна Слизерина. Целую минуту она радовалась и только потом осознала, что ей сказали и кто это сказал.
* * *
На следующее утро, спустившись на завтрак, Падма заметила, как Мэнди, едва её увидев, что-то зашептала сидевшей рядом с ней девочке.
Девочка поднялась из-за стола Когтеврана и направилась в её сторону.
Ещё вчера Падма была рада, что они живут в разных комнатах. Но сейчас это уже не казалось большой удачей, теперь ей придётся сделать то, что она собиралась, на виду у всех.
Но даже обливаясь потом, Падма знала, чтоона должна сделать.
Девочка приблизилась...
— Я прошу прощения.
— Что? — воскликнула Падма. Это была её реплика.
— Я прошу прощения, — повторила Гермиона Грейнджер так громко, чтобы все могли её услышать. — Я... Я не просила Гарри об этом, и когда я узнала, я рассердилась на него и заставила пообещать, что он больше ни с кемтак не поступит. А ещё я неделю не буду с ним разговаривать... Мне очень, оченьжаль, мисс Патил.