Гарри Поттер и методы рационального мышления
Шрифт:
— Должен заметить, — продолжил Дамблдор, пока Гарри размышлял над его неожиданным возражением, — что среди когтевранцев популярно заблуждение, что все умные дети поступают только к ним, никого не оставляя для других факультетов. Это не так: если ты распределился в Когтевран — это лишь значит, что твои решения определяются жгучим желанием всё знать, что не обязательно указывает на высокий уровень интеллекта. — Дамблдор улыбался, согнувшись над ящиком. — Впрочем, ты мне кажешься довольно умным мальчиком. Ты больше похож
— Не может быть, — охнул Гарри. — Неужели у моего отца… был ещё один булыжник?
— Прошу простить, — сказал Дамблдор, — но я пока что старше и загадочнее тебя, так что все откровения в этой комнате будут принадлежать мне, покорно благодарю… ох, да где же он! — Дамблдор глубже залез в ящик, а потом ещё глубже, пока его голова, плечи, а затем и весь торс не исчезли из вида, и только ноги всё ещё торчали над столом. Выглядело это так, будто ящик его вот-вот проглотит.
Интересно, мимолётно задумался Гарри, сколько там внутри вещей и как выглядит полный инвентарный список?
Наконец Дамблдор вылез из ящика, держа в руке искомый предмет, который он положил на стол рядом с камнем.
Им оказался потёртый и потрёпанный учебник «Зельеварение: промежуточная ступень» за авторством Либатиуса Бораджа. На обложке была нарисована дымящаяся колба.
— Это, — возвестил Дамблдор, — учебник по зельеварению твоей матери за пятый курс.
— Который мне следует всегда держать при себе, — догадался Гарри.
— В котором сокрыта ужасная тайна.Тайна, раскрытие которой сулит катастрофу, так что я вынужден потребовать от тебя поклясться — всерьёз поклясться, Гарри, что бы ты о ней ни подумал — никогда и никому про неё не рассказывать.
Гарри покосился на учебник по зельеварению его матери за пятый курс, в котором, судя по всему, была сокрыта ужасная тайна. Вот в чём проблема — Гарри подобные клятвы и впрямь уважал. Для определённого сорта людей каждая клятва нерушима.
И…
— Хочется пить, — сказал Гарри, — а это дурной знак.
Дамблдор и не подумал отвлечься на сие загадочное утверждение.
— Клянёшься, Гарри? — Дамблдор внимательно смотрел ему в глаза. — Иначе я не смогу тебе ничего рассказать.
— Да, — решился Гарри. — Клянусь.
Иногда плохо быть когтевранцем, для которого немыслимо отказаться от такого предложения, ведь иначе он сгорит дотла от любопытства. И всем об этом известно.
— А я в ответ клянусь, — сказал Дамблдор, — что то, о чём я тебе поведаю, — сущая правда.
Дамблдор открыл книгу на случайной, кажется,
— Видишь на полях заметки? — тихим голосом, почти шёпотом спросил Дамблдор.
Гарри присмотрелся. Желтеющие страницы описывали способ изготовления какого-то «зелья орлиной величественности». О многих его ингредиентах Гарри даже не слышал, да и названия были какие-то не английские. На одном из полей было написано: «Интересно, что будет, если сюда подмешать кровь фестрала вместо черники?» А сразу за этой надписью другим почерком: «Будешь несколько недель болеть и, возможно, умрёшь».
— Вижу, — сказал Гарри. — Ну и что?
— Вот этим почерком, — Дамблдор указал на вторую надпись, — написаны заметки твоей матери. А вот эти, — он перевёл палец на первую, — писал я, сделавшись невидимым и тайком пробравшись в её комнату. Лили была уверена, что их пишет кто-то из её друзей, из-за чего у них случались просто грандиозные ссоры.
И именно в этот миг Гарри наконец уверился, что директор Хогвартса и в самом деле сумасшедший.
Дамблдор смотрел на него всё тем же серьёзным взглядом.
— Ты понимаешь, к чему я клоню, Гарри?
— Э-э, — сказал Гарри, растеряв все слова. — Извините, я… не совсем…
— Ну что ж, — вздохнул Дамблдор. — Значит, и твой интеллект не безграничен. Я, кажется, очень поторопился. Давай притворимся, что я ничего такого зазорного не сказал?
Гарри, растянув губы в неестественной улыбке, поднялся со стула.
— Конечно-конечно, — быстро сказал он. — Знаете, как-то уже поздно, и я проголодался, так что пора мне на обед, правда.
И, не откладывая это дело в долгий ящик, метнулся к двери.
Ручка отказалась поворачиваться.
— Ты меня ранишь прямо в сердце, — произнёс тихий голос Дамблдора из-за спины. — Разве ты не понимаешь, что рассказанное мной — это знак доверия?
Гарри медленно развернулся.
Перед ним был очень могущественный и очень сумасшедший волшебник с длинной серебряной бородой в шляпе-мухоморе и трёхслойной розовой пижаме (во всяком случае, только так можно было назвать эту одежду с магловской точки зрения).
За спиной Гарри была дверь, которая сейчас отказывалась работать.
У Дамблдора был усталый и печальный вид, словно у старого волшебника, который хочет опереться на магический жезл, но не может по причине его отсутствия.
— Нет, ну правда, — посетовал Дамблдор, — только попробуешь немного разнообразить события, вместо того чтобы следовать опостылевшему за сто десять лет штампу, и люди начинают от тебя убегать. — Старый волшебник грустно покачал головой. — Не ожидал от тебя такого, Гарри Поттер. Я слышал, что ты и сам среди друзей слывёшь чудаком. Я знаю, что они не правы. Не окажешь ли мне такую же услугу?