Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
— …если бы я не опозорился на квиддиче…
— При чём здесь это?
— Я из-за песни завёлся…
— Любой бы завёлся…
Гермиона встала, отошла к окну, подальше от спорщиков, и смотрела, как вьётся снег за стеклом.
— Слушай, кончай! — взорвался Гарри. — И так тошно, а тут ещё ты со своими угрызениями!
Рон умолк, мрачно уставясь на мокрый подол своей мантии. Немного погодя он сказал:
— Мне никогда ещё не было так паршиво.
— Зато ты теперь не один, — со злостью отозвался Гарри.
— Кажется, могу вас немного утешить, —
— Чем, интересно? — проворчал Гарри.
— А вот чем. — Она отвернулась от чёрного окна с налипшими снежинками, и лицо её осветилось улыбкой. — Хагрид вернулся.
Глава 20
Рассказ Хагрида
Гарри побежал наверх, в спальню, чтобы взять из чемодана мантию-невидимку и Карту Мародёров; они с Роном обернулись так быстро, что, по крайней мере, пять минут ещё ждали Гермиону из спальни девочек — она пришла в шарфе, перчатках и одной из эльфовских нескладных шапок.
— Там же холод! — извиняющимся тоном сказала она, когда Рон нетерпеливо щёлкнул языком.
Они выбрались через портретный проём, спешно накинули мантию-невидимку — Рон так вырос, что шёл на полусогнутых, иначе высовывались бы их ноги, — и медленно, осторожно двинулись дальше. Спуститься надо было по многим лестницам, они то и дело останавливались и проверяли по карте, нет ли поблизости Филча и Миссис Норрис. Повезло: встретился только Почти Безголовый Ник — он парил под потолком, рассеянно напевая что-то, ужасно напоминавшее «Уизли — наш король». Они пересекли вестибюль и вышли на безмолвный заснеженный луг. Сердце у Гарри радостно забилось: впереди квадраты золотого света и дымок над трубой Хагрида. В волнении он прибавил шагу, Рон и Гермиона толкались позади него. По хрусткому снегу они добрались наконец до деревянной двери. Гарри трижды постучал кулаком, собака в доме исступлённо залаяла.
— Хагрид, это мы! — крикнул Гарри в замочную скважину.
— А то не знаю, — отозвался грубый голос.
Трое под мантией радостно повернулись друг к другу — по голосу было ясно, что Хагрид доволен.
— Порог переступить не успел… с дороги, Клык… уйди ты, сонная псина…
Отодвинулся засов, скрипнула дверь, и в щели показалась голова Хагрида. Гермиона вскрикнула.
— Тихо, Мерлин тебя научи! — Хагрид ошалело поглядел поверх их голов. — В мантии, что ли? Заходите живей!
— Извини, — шепнула Гермиона, когда они протиснулись мимо Хагрида в дом и стащили с себя мантию, чтобы он наконец увидел гостей. — Я просто… Ой, Хагрид!
— Ерунда! Ерунда! — Хагрид захлопнул дверь и заторопился опускать шторы.
Гермиона в ужасе провожала его глазами. Волосы у Хагрида свалялись от запёкшейся крови, левый глаз заплыл и превратился в щёлку, окружённую лиловыми и чёрными синяками. Лицо и руки в порезах, некоторые ещё кровоточат. И двигался он скособочась. Наверное, из-за сломанных рёбер, решил Гарри. Очевидно, он вернулся только что: на спинке стула висел плотный чёрный дорожный плащ, а к стене возле двери был прислонён большой рюкзак, в котором могли
— Что с тобой случилось? — спросил Гарри.
— Говорят тебе: ничего. — Хагрид выпрямился и радостно повернулся к ним, правда, при этом морщась. — До чего же рад вас видеть. Летом хорошо жилось?
— Хагрид, на тебя напали! — сказал Рон.
— Сколько раз говорить — ерунда!
— А если бы кто из нас пришёл с фунтом фарша на месте лица, тоже сказал бы «ерунда»? — не отставал Рон.
— Ты бы сходил к мадам Помфри, — сказала Гермиона. — Раны нехорошие.
— Без докторов обойдёмся, ясно? — отрезал Хагрид.
Он подошёл к громадному деревянному столу, стоявшему посреди хижины, и сдёрнул с него посудное полотенце. Под ним оказался кровавый с прозеленью бифштекс размером чуть больше автомобильной шины.
— Уж не кушать ли ты это собрался? — спросил Рон, наклонившись к мясу. — Выглядит ядовитым.
— А как ещё ему выглядеть? Драконье мясо. Не для кушанья принесено.
Он схватил его, пришлёпнул к левой стороне лица и закряхтел от удовольствия; по бороде потекла зеленоватая кровь.
— Уже полегчало. Жжёт, а помогает.
— Так расскажешь нам, что случилось? — спросил Гарри.
— Не могу, Гарри. Большой секрет. Рассказать — так не то что с работы уволят…
— Скажи, это тебя великаны отделали? — тихо спросила Гермиона.
— Великаны? — Хагрид поймал бифштекс, сползший почти до пояса, и снова пришлёпнул к лицу. — Кто тебе сказал «великаны»? Ты с кем говорила? Кто тебе наплёл, где я… кто сказал, что я… а?
— Мы догадались, — извиняющимся тоном ответила Гермиона.
— Ага, догадались. — Хагрид сурово взирал на неё тем глазом, который не был закрыт бифштексом.
— Это… вроде очевидно, — сказал Рон.
Гарри кивнул. Хагрид сердито оглядел их, шмякнул мясо на стол и подошёл к засвистевшему чайнику.
— Сроду не видал таких досужих ребят, — бурчал он, разливая кипяток по трём кружкам в форме вёдер. — Не в похвалу вам говорится, учтите. Любопытны не в меру. Нос суёте куда не надо.
Но в бороде как будто мелькнула улыбка.
— Так ты великанов искал? — с улыбкой сказал Гарри, усаживаясь за стол.
Хагрид поставил перед ними чай, сел, подобрал свой бифштекс и опять пришлёпнул к лицу.
— Ну. Искал.
— И нашёл? — спросила полушёпотом Гермиона.
— Правду сказать, найти-то не больно трудно. Не карлики, понимаешь.
— А где они? — спросил Рон.
— В горах, — последовал невразумительный ответ.
— А что же, маглы их не…
— Да встречают, — мрачно перебил Хагрид. — Только говорится всегда: несчастный случай в горах. С альпинистами.
Он переместил немного бифштекс, чтобы полечить самый большой синяк.
— Давай, Хагрид, рассказывай, чем занимался, — сказал Рон. — Расскажи, как повздорил с великанами, а Гарри тебе расскажет, как на него напали дементоры.