Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
На последний перед праздником сбор ОД Гарри пришёл в Выручай-комнату рано. И был очень рад этому, потому что, когда вспыхнули факелы, оказалось, что Добби взял на себя труд украсить к Рождеству помещение. Ясно было, что это дело его рук — никому больше в голову не пришло бы развесить под потолком сотню золотых игрушек с изображением Гарри и подписью:
«ГАРРИ, ГАРРИ, МОЯ ЗВЕЗДА!»
Едва он успел сорвать последнюю, как дверь со скрипом отворилась и вошла Полумна Лавгуд, мечтательная, как всегда.
— Здравствуй, —
— Нет. Добби, эльф-домовик.
— Омела. — Она сонно показала на большую гроздь белых ягод почти над самой головой Гарри. Он выскочил из-под неё. — Правильно сделал, — серьёзно сказала Полумна. — Она часто бывает заражена нарглами.
От необходимости спросить, что такое нарглы, Гарри был избавлен приходом Анджелины, Кэти и Алисии. Все три запыхались и выглядели замёрзшими. Анджелина сняла плащ, кинула в угол и хмуро сказала:
— Мы наконец нашли тебе замену.
— Мне замену? — с недоумением повторил он.
— И тебе, и Джорджу, и Фреду, — сердито уточнила она. — Взяли нового ловца.
— Кого?
— Джинни Уизли.
Гарри смотрел на неё ошалело.
— Сама знаю. — Анджелина вынула волшебную палочку, согнула и разогнула руку. — Но она ничего, оказывается. Не ты, конечно, — Анджелина одарила его очень недобрым взглядом, — но коль скоро ты недоступен…
Его так и подмывало сказать: «Неужели ты думаешь, что я не жалею в сто раз больше тебя о своём исключении?» Но он удержался и по возможности ровным голосом спросил:
— А кто загонщики?
— Эндрю Керк, — без восторга сообщила Анджелина, — и Джек Слоупер. Звёзд с неба не хватают, но по сравнению с идиотами, которые вызывались…
С приходом Рона, Гермионы и Невилла этот гнетущий разговор оборвался, а ещё через пять минут в комнате стало так людно, что Гарри стал недосягаем для горящего, укоризненного взгляда Анджелины.
— Хорошо, — сказал он, и собрание утихло. — Я думаю, сегодня мы повторим то, чем занимались в прошлые разы. Это последняя встреча перед каникулами, и не имеет смысла начинать что-то новое, если впереди перерыв в три недели…
— Ничего нового не будет? — шёпотом, слышным всей комнате, недовольно спросил Захария Смит. — Знал бы, не пришёл.
— Эх, жалко, Гарри тебя не предупредил, — сказал Фред.
Несколько человек засмеялись, среди них Чжоу, и у Гарри опять что-то оборвалось внутри, словно под ногой не оказалось очередной ступеньки.
— Будем работать парами, — сказал он. — Для начала десять минут — Чары помех. Потом разложим подушки и — Оглушающее заклятие.
Разделились. Гарри, как всегда, стал против Невилла. Комнату огласили резкие выкрики «Импедимента». Один застынет на минуту, другой в это время вертит головой, смотрит, как идут дела у остальных пар. Потом первый приходит в себя, и теперь его очередь наводить чары.
Невилл усовершенствовался до неузнаваемости. После того как он трижды заморозил Гарри,
Поупражнявшись десять минут в Чарах помех, они разложили по полу подушки и занялись Оглушением. Пространства было слишком мало, чтобы всем заниматься одновременно; половина группы наблюдала за другой, а потом они менялись. Гарри смотрел на их работу, и его буквально распирало от гордости. Правда, Невилл оглушил вместо Дина, в которого целился, его соседку Падму Патил, но промах был гораздо меньше обычного, и все остальные тоже действовали успешнее, чем прежде.
Через час Гарри скомандовал: «Стоп».
— У вас уже очень хорошо получается, — сказал он, обводя их довольным взглядом. — Когда вернёмся с каникул, попробуем что-нибудь покрепче, может, даже Патронуса.
В ответ — взволнованный гомон. Стали расходиться, как всегда, по двое, по трое. Прощаясь, желали Гарри счастливого Рождества. Весёлый, он собирал вместе с Роном и Гермионой подушки и аккуратно складывал. Рон с Гермионой ушли, а он остался, потому что задержалась Чжоу и он надеялся услышать от неё: «Счастливого Рождества».
— Нет, ты иди, — сказала она своей подруге Мариэтте, и сердце у него радостно подпрыгнуло чуть не до самого кадыка.
Гарри сделал вид, что поправляет стопку подушек. Теперь они остались вдвоём, и он ожидал, что Чжоу заговорит. Вместо этого услышал громкое шмыганье.
Он обернулся и увидел, что Чжоу стоит посреди комнаты и по щекам её текут слёзы.
— Что такое?
Он не знал, как поступить. Чжоу стояла и беззвучно плакала.
— Что случилось? — беспомощно спросил он.
Она покачала головой, утёрла слёзы рукавом и хрипло сказала:
— Извини… наверное… мы тут учим эти заклинания… и я подумала… если бы он их знал… то остался бы жив.
Сердце у Гарри ухнуло вниз и остановилось где-то на уровне пупка. Какой же недогадливый. Она хотела поговорить о Седрике.
— Он всё это знал. И очень даже хорошо, иначе не дошёл бы до центра лабиринта. Но если Волан-де-Морт решил тебя убить, у тебя нет никаких шансов.
При имени Волан-де-Морта Чжоу икнула, но глаз от Гарри не отвела.
— А ты не умер, хотя был ещё младенцем, — тихо сказала она.
— Ну… да, — устало отозвался он и пошёл к двери. — Не знаю почему, и никто не знает. Так что гордиться тут нечем.
— Нет, не уходи! — сказала она со слезами в голосе. — Извини, что я тут распустилась… Я не собиралась…
Она опять икнула. Даже с красными опухшими глазами Чжоу была красива. Гарри чувствовал себя несчастным. Насколько было бы приятнее, если бы она просто пожелала счастливого Рождества.
— Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, — сказала она и опять вытерла рукавом слёзы. — Я заговорила о Седрике, а он умирал у тебя на глазах. Ты, наверное, хочешь всё это забыть?