Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
Почти пять лет мысль об отце служила источником утешения, гордости, вдохновения. Когда говорили, что он — вылитый Джеймс, Гарри млел от удовольствия. А сейчас… сейчас при мысли об отце Гарри испытывал горечь.
Дни становились ветренее, но теплее и ярче, а Гарри, вместе с другими пяти— и семиклассниками, приходилось сидеть в четырёх стенах и повторять пройденное, снуя челноком из общей гостиной в библиотеку и обратно. Гарри притворялся, что переживает из-за надвигающихся экзаменов — и его одноклассники, до тошноты уставшие от занятий,
— Гарри, я к тебе обращаюсь! Ау! Ты меня слышишь?
— А?
Он обернулся. К библиотечному столу, за которым он сидел в одиночестве, подошла Джинни Уэсли, вся растрёпанная после пребывания на ветру. Воскресный вечер подходил к концу; Гермиона уже ушла в гриффиндорскую башню заниматься древними рунами; Рон был на тренировке.
— Ой, привет, — поздоровался Гарри, придвигая к себе книги. — А почему ты не на тренировке?
— Она кончилась, — сказала Джинни, — Рон повёл Джека Слопера в больницу.
— А что случилось?
— Точно непонятно, но, кажется, он ударил сам себя клюшкой и потерял сознание. — Джинни тяжело вздохнула. — Ладно, неважно… Вот, видишь, посылка. Только что пришла… Спасибо Кхембридж — это всё её новая процедура досмотра!
Джинни не без труда поставила на стол коробку, весьма небрежно упакованную; посылку явно вскрывали. Сверху, красными чернилами, было написано: «Проверено главным инспектором „Хогварца“».
— Это пасхальные яйца от мамы, — объяснила Джинни. — Вот твоё… на.
Она протянула ему красивое шоколадное яйцо, украшенное маленькими сахарными Пронырами и, судя по упаковке, с шипучими шмельками внутри. Гарри посмотрел на подарок — и вдруг, с растерянностью и ужасом, почувствовал, что к горлу подступает комок.
— Гарри, ты чего? — тихо спросила Джинни.
— Ничего, — хрипло ответил Гарри. Горло болело от подступивших слёз. Он решительно не понимал, почему пасхальное яйцо подействовало на него таким странным образом.
— Ты последнее время очень грустный, — настаивала Джинни. — Знаешь, если бы ты просто поговорил с Чу…
— Я вовсе не с Чу хотел бы поговорить, — неожиданно признался Гарри.
— А с кем же? — Джинни внимательно на него посмотрела.
— Я…
Он огляделся, желая убедиться, что никто не подслушивает. Мадам Щипц, на расстоянии нескольких шкафов от них с Джинни, выдавала огромную кипу книг несчастной и потерянной Ханне Аббот.
— Я хотел бы поговорить с Сириусом, — тихо сказал Гарри. — Но это невозможно.
Джинни продолжала задумчиво на него смотреть. Гарри, чтобы чем-то заняться, развернул яйцо, отломил от него порядочный кусок и положил в рот.
— Ну, — медленно проговорила Джинни, тоже отламывая кусочек, — если тебе и вправду хочется поговорить с Сириусом, то, думаю, это можно устроить.
— Брось, — безнадёжно отмахнулся Гарри. — Кхембридж охраняет все камины и читает всю почту.
— Когда растёшь рядом с такими людьми, как Фред и Джордж, — всё так же задумчиво произнесла Джинни, — поневоле
Гарри посмотрел на неё и, то ли из-за шоколада (Люпин всегда давал его после столкновений с дементорами), то ли высказав вслух своё желание, почувствовал себя лучше — у него появилась надежда.
— ВЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕТЕ?
— О чёрт, — прошептала Джинни, вскакивая с места. — Совсем забыла…
К ним со всех ног бежала яростная мадам Щипц. Морщинистое лицо было искажено от злости.
— Шоколад в библиотеке! — верещала она. — Вон! Вон! ВОН!
Она взмахнула волшебной палочкой и, пока Гарри и Джинни стремглав неслись из библиотеки, книжки, рюкзак и чернильница, не отставая, летели за ними и пребольно били по головам.
Вскоре после каникул, будто для того, чтобы подчеркнуть важность предстоящих экзаменов, на столах гриффиндорской гостиной стали появляться брошюры, листовки и проспекты, рекламирующие различные колдовские профессии. На доске повесили объявление:
ПРОФЕСCИОНАЛЬНАЯ ОРИЕНТАЦИЯ
Все пятиклассники обязаны пройти беседу, повсящённую обсуждению их будущих профессий. Беседы проводятся завучами колледжей и должны состояться на первой неделе летнего семестра. Ниже указаны даты и время индивидуальных встреч.
Просмотрев список, Гарри узнал, что в понедельник в половине третьего должен быть в кабинете профессора Макгонаголл — это означало, что можно будет почти целиком пропустить прорицание. Последние каникулярные выходные Гарри вместе с другими пятиклассниками провёл, изучая многочисленные проспекты и брошюры.
— Нет уж, знахарем я быть не хочу, — сказал Рон в последний вечер каникул. Он сидел, погрузившись в изучение листка с эмблемой больницы св. Лоскута: перекрещенные кость и волшебная палочка. — Тут сказано, что на претруднейшей аттестации умений колдуна нужно получить как минимум «С» по зельеделию, гербологии, превращениям, заклинаниям и защите от сил зла. В общем… мама дорогая… буквально всего ничего…
— Но это же очень ответственная работа, — рассеянно отозвалась Гермиона, внимательно просматривая яркую розово-оранжевую брошюрку, озаглавленную «РЕШИЛИ СТАТЬ МЕНЕДЖЕРОМ ПО СВЯЗЯМ С МУГЛАМИ?» — Вот здесь особенно много не требуется: достаточно иметь С.О.В.У. по мугловедению. «Гораздо важнее энтузиазм, терпение и хорошее чувство юмора!»
— Тому, кто решит связаться с моим дядей, понадобится нечто большее, чем чувство юмора, — мрачно изрёк Гарри. — Умение вовремя увернуться, например. — Сам Гарри читал проспект о банковском деле. — Послушайте: «Хотите иметь интересную, пусть рискованную, работу, много путешествовать и получать солидные ценные премии? Колдовской банк „Гринготтс“ ждёт вас! Нам нужны умелые съёмщики заклятий! Проводится набор персонала для работы зарубежом. Уникальные перспективы…» Тут, правда, нужна арифмантика; Гермиона, ты бы подошла!