Гарри Поттер и Орден Феникса
Шрифт:
— Вот так, — Гарри накрыл себя и Гермиону плащом. Они замерли, внимательно вслушиваясь в каждый звук — чему страшно мешала латинская невнятица.
— Сюда нельзя! — донёсся издалека громкий крик Джинни. — Извините, придётся обойти по вращающейся лестнице — здесь кто-то напустил гарротного газа…
Послышалось недовольное ворчание; чей-то голос сварливо сказал:
— Не вижу никакого газа.
— Это потому, что он бесцветный, — объяснила Джинни убедительно-усталым голосом, — но если хочешь, иди, пожалуйста, очень даже хорошо — твоё тело
Толпа постепенно редела. Видимо, известие о гарротном газе распространилось по школе; никто больше не шёл в этот коридор. Наконец вокруг стало почти совсем пусто, и Гермиона тихо проговорила:
— Гарри, пожалуй, уже можно — пошли.
Они, под плащом, осторожно выбрались из ниши. В дальнем конце коридора, спиной к ним, стояла Луна. Проходя мимо Джинни, Гермиона шепнула:
— Молодец… не забудь про сигнал.
— А какой сигнал? — еле слышно спросил Гарри, уже у двери кабинета.
— Если они увидят, что идёт Кхембридж, то громко запоют «Уэсли — наш король», — ответила Гермиона. Гарри вставил лезвие ножа в щель между дверью и стеной. Замок щёлкнул, и они с Гермионой вошли в кабинет.
Яркие уродцы грелись на солнышке, освещавшем тарелки, а в остальном в комнате было тихо, как и в прошлый раз. Гермиона с облегчением вздохнула:
— Я боялась, что после второго нюхля она усилит охрану.
Они сняли плащ; Гермиона быстро прошла к окну, встала сбоку, так, чтобы её не было видно с улицы, и с палочкой наготове стала следить за двором. Гарри бросился к камину, схватил горшок с кружаной мукой и бросил щепотку в очаг. Вспыхнуло зелёное пламя. Он упал на колени, сунул голову в плящущий огонь и выкрикнул:
— Площадь Мракэнтлен, дом двенадцать!
Голова закружилась, будто он спрыгнул с карусели, но колени остались неподвижно стоять на холодном полу. Гарри зажмурился, чтобы вихрем вьющийся пепел не попал в глаза, и открыл их, лишь когда вращение прекратилось. Перед ним была длинная, холодная кухня дома Сириуса.
Никого. Гарри того и ожидал, но всё же при виде пустого помещения его охватила страшная паника.
— Сириус? — громко позвал он. — Сириус, ты здесь?
Крик эхом разнёсся по кухне. Ответа не было. Правда, справа, за камином, что-то зашуршало.
— Кто здесь? — крикнул он, подумав, что это, вероятно, мышь.
Из-за стенки выполз Шкверчок, необычайно чем-то довольный, хотя и серьёзно пострадавший — кисти обеих рук были обмотаны бинтами.
— В камине — голова мальчишки Поттера, — уведомил Шкверчок безлюдное помещение, воровато поглядывая на Гарри. В его взорах сквозило странное, торжествующее выражение. — Шкверчок не понимает, зачем его сюда принесло.
— Шкверчок, говори, где Сириус! — потребовал Гарри.
Домовый эльф издал свистящий смешок.
— Хозяина нет дома, Гарри Поттер.
— А где он? Куда пошёл? Говори, Шкверчок!
Шкверчок только захихикал.
— Ты у меня дождёшься! — пригрозил Гарри, прекрасно понимая, что, в своём теперешнем
— Никого, один Шкверчок! — счастливо сообщил эльф, отвернулся от Гарри и зашаркал к двери. — Пожалуй, Шкверчок пойдёт побеседует с хозяйкой, да, да, они долго не разговаривали, хозяин не разрешал Шкверчку…
— Где Сириус? — заорал Гарри вслед эльфу. — Шкверчок, скажи, он в департаменте тайн?
Шкверчок замер на месте. За лесом ножек стола и стульев его лысый затылок был едва различим.
— Хозяин не докладывает бедному Шкверчку, куда уходит, — пробормотал домовый эльф.
— Но ты знаешь! — закричал Гарри. — Знаешь ведь? Ты знаешь, где он сейчас!
После минутной паузы эльф захихикал — на сей раз довольно громко.
— Хозяин не вернётся из департамента тайн! — ликующе воскликнул он. — Шкверчок и хозяйка снова одни!
Он затопотал дальше и вскоре исчез за дверью в холл.
— Ты…!
Но Гарри не успел придумать ни ругательства, ни проклятия — он вдруг почувствовал сильную боль в голове, судорожно вдохнул кучу пепла, поперхнулся, его потащило сквозь огонь… и вот уже он смотрел в мертвенно-бледную жабью рожу профессора Кхембридж. Она за волосы вытащила Гарри из камина и теперь с силой гнула его голову назад, будто собираясь перерезать горло.
— Ты полагаешь, — прошипела она, ещё дальше отгибая голову Гарри — он уже смотрел в потолок, — что после случаев с нюхлями я позволю ещё хоть одному мелкому пакостнику без спросу пролезть ко мне в кабинет? Болван! Теперь моя дверь защищена всеми мыслимыми и немыслимыми чужечующими чарами! Заберите у него палочку, — лающе приказала она кому-то, кого Гарри не мог видеть, и чья-то рука зашарила в его внутреннем кармане и вытащила палочку. — И у неё тоже.
Кто-то завозился у двери, и Гарри понял, что у Гермионы тоже отбирают палочку.
— Ну-с, я требую объяснений! Что вам понадобилось в моём кабинете? — зарычала Кхембридж, потрясая кулаком, которым держала Гарри за волосы, и он пошатнулся.
— Я… хотел выкрасть «Всполох»! — каркающим голосом выкрикнул Гарри.
— Лжец! — Она снова дёрнула его за голову. — Твой «Всполох» в подземелье, под надёжной охраной, о чём, Поттер, тебе прекрасно известно. Что ты делал в моём камине? С кем разговаривал?
— Ни с кем… — Гарри попытался высвободиться и лишился некоторого количества волос.
— Лжец! — заорала Кхембридж и отшвырнула его; он впечатался в письменный стол. Отсюда было видно Гермиону, которую прижала к стене Милисент Бычешейдер. Малфой стоял у окна, полуприсев на подоконник. Он, ухмыляясь, одной рукой подбросил волшебную палочку Гарри в воздух и тут же поймал её.
За дверью зашумели, и в кабинет ввалились несколько слизеринцев. Они втащили Рона, Джинни, Луну и — Гарри ужасно удивился — Невилля. Последнего волок за шею Краббе, казалось, Невилль с вот-вот задохнётся. У всех четверых пленников во рту были кляпы.