Гарри Поттер и повелитель дементоров
Шрифт:
В этих размышлениях Гарри потерял счет времени, хотя каких-нибудь полчаса назад он едва ли стал бы ломать голову над тем, что думает и чувствует профессор, ставший чумой для всех факультетов и личным проклятием Слизерина.
Глава 14. Случай в Больничном крыле
Наконец Гарри оторвался от своих раздумий, сообразив, что просидел без дела уже минут двадцать, в то время как друзья, возможно, из последних сил держатся за лопаты. Поскольку такое поведение коренным образом противоречило канонам дружбы, сложившимся в его сознании, он нашел в себе силы подняться
– Видите, я же говорила!
– Темное это дело, - пробурчал Рон.
– На что это ты намекаешь?
– обернулась к нему девушка.
– Вообще-то, странная история, - согласился Гарри, - неужели люди стали бы работать в Азкабане по доброй воле, существуй хоть малейшая возможность такого исхода? Это и без того не самое лучшее место работы: никаких перспектив карьерного роста, да еще чертова куча дементоров вокруг. Думаю, что служащие этого… как его…
– РСД?
– подсказала Гермиона.
– Ага, его самого, были вполне уверены в послушании дементоров, когда устраивались туда. Однако О’Рахилли тут точно ни при чем.
– А почему именно он остался в живых?
– не унимался Рон.
– Самый умный, что ли?
Гарри насупился:
– Предположим, я в свое время тоже единственный из своей семьи остался в живых. Или ты и меня в чем-то подозреваешь?
– Рахилли, предположим, не был годовалым ребенком!
– Может, его там и не было, - предположила их подруга.
– Отлучился на задание, например.
– Представляю, - поежился Гарри, - вернулся - а там гора трупов…
– Поэтому он такой злобный, - добавил Рон.
– Последствия психической травмы.
– Ну, знаешь, - прервал его друг, - это уже не смешно!
Несмотря на то, что профессор Спраут несколько пересмотрела свое отношение к применению сельскохозяйственной магии, ученикам от этого легче не стало. После вчерашних заклинаний ускорения роста, не оказавших значительного воздействия на горошек, все сорняки вымахали размером с куст. Бороться с ними посредством магии, само собой, запрещалось, чтобы случайно не изничтожить столь милые сердцу профессора бобовые.
После четырех часов прополки вручную Рон позавидовал Гарри, учащемуся на Слизерине: ведь тот мог добраться до гостиной, всего лишь спустившись на пролет вниз, а ему предстояло карабкаться по лестнице, ведущей в гриффиндорскую башню. Он громогласно объявил, что просто сядет на нижнюю ступень и будет ждать, пока она не поедет наверх.
Гермиона, буркнув: «Прекрати ныть», опустилась на ступеньку рядом с ним.
Гарри, для которого места не осталось, предложил:
– А пойдемте в нашу гостиную! Отдохнем, чаю выпьем…
– А как же, - неуверенно возразил Рон, - слизеринцы?
– Ты думаешь, они сейчас в состоянии возразить?
– хмыкнул Гарри, проследив взглядом за прислонившимися к стене Крэббом и Гойлом, которые от «полевой гимнастики» даже начали худеть.
Друзья были вынуждены признать его правоту, и вся
Когда профессор Снейп зашел в гостиную родного факультета, он не сразу понял, куда попал: пол и все поверхности мебели были покрыты вперемешку слизеринцами и гриффиндорцами, потягивающими чай. Поттер, сидящий «на чайнике», как наименее утомившийся со всего курса, раздавал чашки всем желающим. При появлении зельевара никто даже не дернулся.
– Это что у вас, вечер дружбы?
– вскинул бровь профессор.
– Вы отправили нас на верную смерть, сэр, - пожаловался Малфой, обнаружившийся за креслом слева.
– После Защиты у нас были две травологии…
– В самом деле?
– Снейп выглядел озадаченным.
– Однако, как я посмотрю, профессор Дамблдор оказался прав - совместный труд объединяет. Впрочем, я так и думал, что с переводом Поттера здесь начнется кавардак.
– А директор в школе, сэр?
– тут же отозвался Гарри.
– Нет, еще не вернулся. Что с вами, Поттер?
– поинтересовался преподаватель, поскольку на лице юноши отразилась целая гамма эмоций.
– А… когда он появится?
– Через пару дней, я полагаю. У вас к нему срочное дело? Если вы решили подать апелляцию на решение МакГонагалл, то надо было подумать об этом сразу.
– А что, можно было?
– растерялся Гарри.
– Профессор МакГонагалл ведь говорила, что переводы не оспариваются… по школьным правилам…
– Ах, да, - хмыкнул Снейп, - школьные правила. Если вам от директора нужно что-то другое, может, поделитесь со мной? В таком случае, предлагаю покинуть этот чайный домик и пройти в мой кабинет, если вы, конечно, не потеряли способность к передвижению в результате прохождения каторжных работ.
Юноша кивнул, нехотя двинувшись следом за ним. Когда профессор запер дверь, он признался:
– Я должен передать директору послание... Боюсь, что оно срочное…
– От Люпина?
– Как вы…
Снейп усмехнулся:
– Не надо быть легилиментом, чтобы понимать, что рано или поздно он с вами свяжется. Однако этот факт не стоил того, чтобы его у вас выпытывать. К тому же, я полагаю, что вы все равно понятия не имеете, где он скрывается и каковы его планы.
Гарри понуро кивнул.
– Я предлагаю доверить это послание мне, тем более, если у вас есть основания считать его срочным, поскольку профессор Дамблдор в свое отсутствие поручил заботы о безопасности школы мне с… не важно.
Юноша со вздохом протянул ему нераспечатанный свиток. По мере прочтения Снейп мрачнел все больше, потом свернул его и обернулся к студенту:
– Вы поступили правильно, отдав это мне.
После этого профессор умчался в неизвестном направлении, оставив Гарри гадать, о чем же все-таки говорилось в свитке. Он хотел было вернуться к упивавшимся чаем однокурсникам, как вдруг, вспомнив недавнюю беседу на грядке, ощутил укол совести. Надо же было своими нелепыми изысканиями портить профессору Военных действий и без того несладкую жизнь! Решив, что, посетив О’Рахилли, вину он, конечно, не искупит, но хотя бы совесть успокоит, Гарри двинулся к Больничному крылу.