Гарри Поттер и Принц-полукровка
Шрифт:
— Что это такое? — спросила вдруг Гермиона, подняв повыше какой-то предмет, похожий на маленький телескоп.
— Не знаю, — буркнул Рон, — но если это Фреда и Джорджа, то, скорее всего, они его ещё не доработали, так что ты поосторожнее.
— Твоя мама сказала, что торговля у них идёт хорошо, — заметил Гарри. — Говорит, у Фреда и Джорджа есть деловое чутьё.
— Не то слово! — воскликнул Рон. — Они галеоны гребут лопатой! Так хочется увидеть их магазинчик! Мы ещё не были в Косом переулке. Мама говорит, без папы нельзя, из-за безопасности, а он всё время занят на работе, но, по рассказам,
— А насчёт Перси что слышно? — спросил Гарри (третий по старшинству из братьев Уизли рассорился с семьёй). — Он так и не общается с твоими родителями?
— Не-а, — ответил Рон.
— Но ведь он же теперь знает, что твой папа с самого начала был прав, раз Волан-де-Морт вернулся…
— Дамблдор говорит, люди легче прощают чужую неправоту, чем правоту, — сказала Гермиона. — Я слышала, Рон, как он говорил это твоей маме.
— На него похоже, Дамблдор всегда говорит какие-нибудь сумасшедшие штуки, — проворчал Рон.
— Он будет в этом году заниматься со мной индивидуально, — обронил Гарри как бы между прочим.
Рон поперхнулся гренком. Гермиона ахнула.
— И ты молчал! — возмутился Рон.
— Я только сейчас вспомнил, — честно признался Гарри. — Он мне сказал вчера ночью, у вас в сарае, где мётлы.
— Ни фига себе! Индивидуальные уроки с Дамблдором! — сказал потрясённый Рон. — Интересно, почему это он…
Рон вдруг умолк. Гарри заметил, как они переглянулись с Гермионой. Гарри положил нож и вилку, сердце у него вдруг заколотилось очень быстро, учитывая, что он сидел в кровати и не совершал никаких усилий. Дамблдор велел рассказать им… Почему бы не теперь? Гарри сказал, сосредоточенно рассматривая вилку, блестевшую в солнечных лучах:
— Я точно не знаю, почему он хочет давать мне уроки, но, может быть, это из-за пророчества.
Рон и Гермиона молчали. Они словно оцепенели. Гарри продолжал, по-прежнему обращаясь к своей вилке:
— Ну, того самого, которое тогда хотели украсть из Министерства.
— Никто не знает, о чём там шла речь, — быстро проговорила Гермиона. — Оно же разбилось.
— Хотя в «Пророке» пишут… — начал Рон, но Гермиона шикнула на него.
— В «Пророке» правду пишут, — сказал Гарри, с огромным трудом заставив себя поднять глаза и посмотреть на своих друзей. У Гермионы вид был испуганный, а у Рона — изумлённый. — В том стеклянном шаре, который разбился, была не единственная запись о пророчестве. Я его услышал всё целиком в кабинете у Дамблдора, он сам слышал, как произносилось это пророчество, и поэтому мог рассказать мне. Там говорится… — Гарри сделал глубокий вдох, — вроде как я — тот человек, который должен прикончить Волан-де-Морта… Во всяком случае, там сказано, что ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой.
Все трое довольно долго смотрели друг на друга и молчали. Внезапно раздался громкий треск, и Гермиона исчезла в облаке чёрного дыма.
— Гермиона! — заорали Гарри и Рон. Поднос из-под завтрака с грохотом свалился на пол.
Гермиона вынырнула из клубов дыма, сжимая в руке телескоп и со здоровенным лиловым синяком под глазом.
— Я его сдавила, а он… дал мне в глаз! — задохнулась она.
И правда, на конце телескопа болтался крошечный кулачок на пружине.
— Не переживай, —
— Да ладно, это всё сейчас неважно! — быстро сказала Гермиона. — Гарри, ох, Гарри… — Она снова присела к нему на край кровати. — Мы всё думали, как вернулись из Министерства… Мы не хотели тебе говорить, но из того, что тогда сказал Люциус Малфой, ну, что пророчество касается тебя и Волан-де-Морта, было ясно, что это что-то в таком духе… Ох, Гарри… — Она пристально посмотрела на него и прошептала: — Тебе страшно?
— Сейчас уже не очень, — ответил Гарри. — Когда я в первый раз это услышал, здорово перетрусил… А сейчас у меня такое чувство, как будто я всегда знал, что рано или поздно должен буду встретиться с ним лицом к лицу.
— Когда мы узнали, что Дамблдор забрал тебя с собой, мы подумали — может быть, он что-то такое тебе расскажет или покажет, связанное с этим пророчеством, — взволнованно сказал Рон. — Выходит, мы угадали? Но если бы он думал, что у тебя нет шансов, вряд ли он захотел бы давать тебе уроки, правда? Не стал бы тратить зря время. Похоже, он считает, что ты можешь победить!
— А ведь верно! — сказала Гермиона. — Интересно, чему он будет тебя учить, Гарри? Наверное, какой-нибудь жутко сложной защитной магии… Мощные контрзаклятия… Противосглаз…
Гарри почти не слушал. По всему телу у него разливалось тепло, и солнечные лучи тут были ни при чём. Тугой комок в груди понемногу растаял. Он знал, что Рон и Гермиона стараются не показывать, насколько они на самом деле потрясены, но главное — они были здесь, рядом, они утешали его, а не шарахались, как от заразного, и этот простой факт так много для него значил, что не высказать словами.
— …и всевозможные маскирующие чары, — закончила Гермиона. — Ну, по крайней мере ты знаешь хоть один предмет, которым будешь заниматься в будущем учебном году. Нам с Роном даже и это неизвестно. Интересно, когда нам пришлют результаты СОВ?
— Наверное, скоро, уже целый месяц прошёл, — сказал Рон.
— Погодите! — Гарри вспомнил кое-что ещё из вчерашнего разговора. — По-моему, Дамблдор говорил, что результаты СОВ должны прийти сегодня!
— Сегодня! — взвизгнула Гермиона. — Сегодня?! Да что же ты… Боже мой! Хоть бы сказал! — Она вскочила на ноги. — Пойду посмотрю, может, уже…
Но через десять минут, когда Гарри спустился на кухню, полностью одетый и с пустым подносом в руках, он увидел, что Гермиона в страшном волнении сидит за столом, а миссис Уизли хлопочет вокруг неё, стараясь ликвидировать синяк, делавший её похожей на половину панды.
— Ну никак не сходит! — пожаловалась миссис Уизли, стоя над Гермионой с волшебной палочкой в одной руке и «Домашним справочником целителя» в другой. Справочник был открыт на странице «Синяки, порезы и ссадины». — Раньше всегда помогало. Ничего не понимаю!
— Шуточка в стиле Фреда и Джорджа, они небось нарочно эту гадость заговорили, чтобы синяк не сходил, — сказала Джинни.
— Но он должен сойти! — завопила Гермиона. — Я же не могу вечно ходить в таком виде!
— И не будешь, дорогая, успокойся, мы обязательно найдём какое-нибудь средство, — утешила её миссис Уизли.