Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда
Шрифт:
Гарри кивнул и отошёл в сторону. Гермиона открыла крышечку времяворота и начала аккуратными движениями что-то переключать в нём, время от времени сверяясь с записями. Вдруг в подземелье что-то изменилось, причём Гарри показалось, что стало светлее. Он оглянулся и потерял дар речи. Часть стены за его спиной стала прозрачной, и Гарри увидел какую-то девушку, которая изо всех сил пыталась пробиться к ним, дюйм за дюймом преодолевая прозрачную, но очевидно, чрезвычайно вязкую субстанцию.
– Прости, Гермиона, что отвлекаю, – тихонько сказал Гарри, – но посмотри, кто у меня за спиной… Мне кажется, я схожу с ума. Там –
Гермиона подняла голову, вгляделась и сказала:
– Нет, Гарри, это не Беллатриса, это она!
– Кто «она»?
– Эриния Лестрейндж! Это она убила Наземника, это она пыталась пробиться в тайную комнату! Как видишь, она последовательна в своих намерениях…
– Мерлин мой! Как она похожа на Беллатрису! Они что, родственники?
– А знаешь, Гарри, это ведь многое объясняет, – задумчиво сказала Гермиона.
– Что «это» и что «объясняет»?
– Если эта девушка родственница Беллатрисы, то по возрасту она, скорее всего, её дочь, так? Нарцисса и Беллатриса – сёстры, так? После смерти одной сестры другая забирает её дочь, так? А Нарцисса Лестрейндж замужем за Люциусом Малфоем! Значит, подлинные Врата Гвин-ап-Нудда каким-то образом оказались у Драко, и через них прошла девица, которая сейчас так упорно рвётся к нам. Логично?
– Логично… – почесал в затылке Гарри, – и что мы теперь должны с ней делать?
– Да ничего, если она, конечно, не сумеет пробиться к нам, а вот если сумеет – убей её! – приказала Гермиона, – другого выхода у нас нет!
Гарри вытащил кинжал и встал у прозрачной стены. Эриния увидела сначала Гарри, а потом свой кинжал у него в руке, глаза её расширились, она что-то закричала и изо всех сил рванулась вперёд, но не смогла продвинуться ни на дюйм.
Текли минуты. Гермиона колдовала над времяворотом, Эриния изнемогала в борьбе с текучим камнем, Гарри молча ждал. Наконец он услышал долгожданное:
– Уф, кажется, всё… Проверила дважды, ошибки нет! Запускаем?
– Давай! – выдохнул Гарри.
Гермиона точным и аккуратным движением набросила цепочку времяворота на скрижали. Сначала не происходило ничего, но вдруг скрижали исчезли, чтобы через несколько секунд появиться на старом месте, потом снова исчезли, снова появились…
– Кажется, действует! – выдохнула Гермиона, – петля времени затягивается!
Частота исчезновений и появлений скрижалей росла, скоро уже не удавалось отделить одно от другого, контур артефакта стал понемногу бледнеть, и вдруг с негромким хлопком скрижали Грин-де-Вальда исчезли. Сразу же произошло несколько событий.
Камень, на котором лежали скрижали, треснул и рассыпался каменной крошкой, с басовитым гудением лопнувшей струны стена за спиной Гарри стала непрозрачной и Эриния исчезла, а стены вокруг Гарри и Гермионы дрогнули и начали сближаться. Казалось, подземелье существовало только силой артефакта, и после его исчезновения туннель стал сжиматься, заплывать камнем.
– Бежим! – крикнула Гермиона, и они бросились обратно. Пол и стены ходили ходуном, бежать было трудно. Вскоре Гарри ощутил, что какая-то могучая сила выталкивает их из лабиринта, они уже почти летели, отталкиваясь руками и ногами от стен тоннеля. Гарри притянул к себе Гермиону, спрятал её голову у себя на груди и закрыл руками. Воздушный
– Мама-а-а-а!!! – закричала Гермиона, и вдруг всё кончилось. С грохотом посыпалась плитка, они вылетели из тоннеля, ведущего в Тайную комнату, и Гарри спиной опять разнёс фанерную стенку любимой туалетной кабинки Плаксы Миртл.
Приближался рассвет. Устав ждать и беспокоиться, Драко задремал в кресле, но его разбудил шум. Малфой открыл глаза. Перед ним на полу лежала Эриния, изо рта у неё текла кровь. Драко подскочил к ней и одним рывком поднял на ноги:
– Ну?! Где он?
– Я не смогла… – прошептала Эриния, – я видела скрижали, но не смогла добраться до них в одиночку.
– Почему в одиночку? – тряхнул её за плечи Малфой, – и где мой сын?
– Он не пошёл со мной…
– Почему?!
– Он решил остаться…
– Да где он решил остаться и почему, говори, наконец, понятно и по порядку, девчонка! – заорал Малфой, – тебя что, холодной водой облить, чтобы ты в чувство пришла?
Эриния движением плеч стряхнула руки Малфоя, холодно посмотрела на него и ответила:
– Отвечаю понятно и порядку. Ваш сын, сэр, решил остаться на Инис Витрине, Стеклянном острове, в царстве Нудда, потому что решил, видите ли, учиться там музыке и стихосложению. Он отказался идти со мной за скрижалями, а одна я не смогла пробиться… Он пил там вино и ел фрукты, я не успела его предупредить, что этого делать нельзя… Думаю, он вообще не вернется…
– Скорпиус! – закричал Драко, кинулся в проём арки, но отлетел обратно, отброшенной её магией.
– Один вы не пройдёте, сэр, – устало сказала Эриния, – а мне туда теперь путь заказан. Да и второго инцеста я не допущу, хватит с меня одного… Я иду спать, спокойной ночи сэр.
Эриния проснулась от незнакомого, на редкость отвратительного вкуса во рту. Тягуче болело сердце, ныли суставы, ломило поясницу. Она открыла глаза и с удивлением обнаружила, что все окружающие предметы расплываются перед глазами. Стучало в висках. Что-то случилось, что-то было не так. Она с трудом поднялась с постели, подошла к зеркалу, взглянула и обмерла. Из зеркала на неё смотрела безобразная старуха со всклокоченными седыми волосами, полыхающими красным злобными глазками и засохшей струйкой крови в уголке рта.
Она долго и удивлённо разглядывала свой новый облик, и, наконец, к ней пришло понимание. Нудд оказался прав, время сыграло с ней злую шутку. Она выбрала имя Эриния, и, вернувшись со Стеклянного острова через реки, заводи и омуты времени, стала эринией – злобной старухой, символом мести, той мести, которая была смыслом всей её жизни и которую она так и не смогла привести в исполнение.
Эриния кое-как добралась до кровати, легла и поднесла к глазам левую руку. На безымянном пальце она увидела дар Нудда – кольцо в виде двух змеек. Казалось, что змейки ползут по пальцу, свиваясь в бесконечную ленту. Она без колебаний погладила кольцо и ощутила укол, левая рука сразу же онемела.