Гарри Поттер и узник Азкабана
Шрифт:
— Ну как? — спросил Гарри, вставая.
— Ерунда, — ответил Рон. — Ничегошеньки не увидел, зато напридумывал кучу всего. Вряд ли она поверила, конечно…
— Встретимся в гостиной, — пробормотал Гарри, так как в это время голос профессора Трелани уже позвал: «Гарри Поттер!» В круглой комнате было ещё жарче, чем обычно; шторы были опущены, камин горел. От извечного тошнотворного запаха Гарри закашлялся. Он стал пробираться между столами и стульями к тому месту, где его ждали профессор Трелани и большой хрустальный
— Добрый день, мой дорогой, — тихо сказала преподавательница. — Не будешь ли так любезен заглянуть в Шар… Не спеши, не торопись… а потом скажи мне, что ты видишь внутри… Гарри склонился над хрустальным шаром и начал вглядываться, вглядываться изо всех сил, отчаянно желая увидеть хоть что-нибудь помимо клубящегося белого тумана, но ничего не вышло.
— Ну, что? — очень деликатно спросила профессор Трелани. — Что ты видишь? Жара лишала сил, ноздри горели от ароматизированного дыма, волнами доносимого сзади, от камина. Гарри вспомнил слова Рона и тоже решил притвориться.
— Э-э-э… — промычал Гарри. — Чёрное пятно… хм…
— На что оно похоже? — подсказывала профессор Трелани. — Подумай как следует… Гарри наспех пораскинул мозгами и вспомнил о Конькуре.
— На гиппогрифа, — решительно ответил он.
— Действительно! — шёпотом восликнула профессор Трелани и радостно зацарапала что-то на пергаменте, лежавшем у неё на коленях. — Мой мальчик, скорее всего, ты Видишь исход дела бедного Огрида, его тяжбы с министерством магии… Взгляни получше… Как тебе кажется, у гиппогрифа есть… голова?
— Да, — твёрдо сказал Гарри.
— Ты уверен? — настаивала профессор Трелани. — Вполне уверен? Может быть, он лежит, извиваясь, на земле, а призрачная фигура заносит над ним топор?
— Нет! — Гарри затошнило.
— Никакой крови? Плачущего Огрида?
— Нет! — повторил Гарри, больше всего на свете желая покинуть эту комнату и избавиться от изнурительной жары. — Он выглядит вполне здоровым, он… улетает… Профессор Трелани вздохнула.
— Что ж, дорогой, полагаю, достаточно… Я немного разочарована… но я не сомневаюсь, ты сделал всё что мог.
Гарри с облегчением встал, взял рюкзак и повернулся к выходу, но вдруг у него за спиной раздался громкий, хриплый голос.
— ЭТО СЛУЧИТСЯ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ. Гарри резко обернулся. Профессор Трелани застыла в кресле; её глаза расфокусированно смотрели в пространство, челюсть отвисла.
— П-простите? — запинаясь, переспросил Гарри. Профессор Трелани не слышала его. Её глаза закатились. Гарри в панике сел.
Кажется, у предсказательницы случился припадок. Он заколебался, бежать за врачом или нет — но тут профессор Трелани снова заговорила, тем же хриплым, совершенно не своим, голосом.
— ЧЁРНЫЙ ЛОРД ЛЕЖИТ В ОДИНОЧЕСТВЕ, ВСЕМИ ЗАБЫТЫЙ, ПОКИНУТЫЙ ДРУЗЬЯМИ И ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМИ. ЕГО ВЕРНЫЙ СЛУГА НА ПРОТЯЖЕНИИ ДВЕНАДЦАТИ ЛЕТ БЫЛ В ЗАТОЧЕНИИ. СЕГОДНЯ, ДО ПОЛУНОЧИ…
— О, прости меня, дорогой мой мальчик, — сонно произнесла она, — такая жара сегодня… я на минуточку задремала… Гарри продолжал зачарованно смотреть на неё.
— Что-нибудь не так, дорогой?
— Вы… вы только что сказали, что… Чёрный Лорд восстанет вновь… и что к нему вернётся его верный слуга… Профессор Трелани была поражена до глубины души.
— Чёрный Лорд? Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут? Мой дорогой мальчик, такими вещами не следует шутить… Восстанет снова, скажите, пожалуйста!..
— Но вы сами сказали! Только что! Вы сказали, что Чёрный Лорд…
— Ты, наверное, тоже задремал, дорогой мой! — отрезала профессор Трелани. — Я никоим образом не могла сделать такого несообразного предсказания!
Вниз по серебряной лестнице, а потом по винтовой Гарри спускался в полном недоумении… неужели он только что слышал настоящее предсказание? Или, с точки зрения профессора Трелани, таким должно быть эффектное окончание экзамена? Через пять минут он уже стремглав нёсся мимо троллей-охранников. Слова профессора Трелани продолжали звучать в голове. В противоположном направлении, во двор, вкусить долгожданной свободы, пробегали радостные, смеющиеся гриффиндорцы. К тому моменту, как он добрался до общей гостиной, там уже почти никого не было. В углу сидели Рон с Гермионой.
— Профессор Трелани, — задыхаясь, выпалил Гарри, — только что сказала… Он осёкся, увидев, какое выражение застыло на лицах друзей.
— Дело Конькура проиграно, — бесцветным голосом произнёс Рон. — Вот, Огрид только что прислал.
На сей раз на пергаменте не было ни единого следа слёз, но, видимо, когда Огрид писал записку, у него так дрожала рука, что слова практически невозможно было разобрать. Аппеляцию проиграли. Казнь на закате. Вы ничем не поможете. Не приходите. Не хочу, чтоб вы это видели. Огрид
— Надо идти, — сразу же сказал Гарри. — Он не должен сидеть там один и ждать палача!
— Но на закате, — отозвался Рон, тупо глядевший в окно. — Нам не разрешают… особенно тебе, Гарри… Гарри обхватил лицо ладонями и задумался.
— Если бы только у нас был плащ-невидимка…
— А где он? — спросила Гермиона. Гарри рассказал, как случилось, что плащ остался в секретном тоннеле под одноголазой ведьмой.
— … и если Злей снова меня там увидит, то у меня будут серьёзные неприятности, — закончил он.