Гарри Поттер и узник Азкабана
Шрифт:
— Это ещё что? — встревожилась мадам Помфри. Стали слышны сердитые голоса, они звучали всё громче и громче. Мадам Помфри уставилась на дверь.
— Что за безобразие — они мне всех перебудят! О чём они только думают? Гарри пытался разобрать, о чём говорят за дверью. Голоса были уже совсем близко…
— Он, должно быть, дезаппарировал, Злодеус. Надо было кого-то при нём оставить. Когда об этом узнают…
— ОН НЕ ДЕЗАППАРИРОВАЛ! — почти совсем рядом проревел голос Злея. — ЗДЕСЬ НЕЛЬЗЯ НИ АППАРИРОВАТЬ, НИ ДЕЗАППАРИРОВАТЬ! НЕТ — ТУТ — ЗАМЕШАН —
— Злодеус — помилуйте — Гарри был заперт… БАМ! Дверь распахнулась. В палату торопливо вошли Фудж, Злей и Думбльдор. Директор единственный из всех выглядел спокойным. И даже вполне довольным собой. Фудж был рассержен. А Злей — вне себя от ярости.
— ПРИЗНАВАЙСЯ, ПОТТЕР! — завопил он. — ЧТО ТЫ ЕЩЁ ВЫТВОРИЛ?
— Профессор Злей! — заверещала мадам Помфри. — Держите себя в руках!
— Послушайте, Злей, будьте благоразумны, — вмешался Фудж, — дверь была заперта, мы сами только что видели…
— Я УВЕРЕН, ОНИ ПОМОГЛИ ЕМУ СБЕЖАТЬ! — взвыл Злей, указывая на Гарри и Гермиону. Его лицо исказилось; изо рта полетела слюна.
— Придите в себя! — рявкнул Фудж. — Перестаньте нести чепуху!
— ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ ПОТТЕРА! — визжал Злей. — ЭТО ОН, Я ЗНАЮ, ЭТО ОН!
— Довольно, Злодеус, — спокойно остановил его Думбльдор. — Подумайте, что вы говорите! Эта дверь была закрыта — я сам запер её десять минут назад. Мадам Помфри, эти ребята вставали со своих кроватей?
— Разумеется, нет! — ощетинилась мадам Помфри. — Я бы услышала!
— Надеюсь, вы убедились, Злодеус, — невозмутимо продолжил Думбльдор. — Если только вы не подозреваете Гарри и Гермиону в том, что они способны быть в двух местах одновременно… Боюсь, что я не вижу оснований, чтобы продолжать их беспокоить.
Злей стоял, источая злобу, переводя глаза с Фуджа, до глубины души шокированного его поведением, на Думбльдора, чьи глаза невинно моргали за стёклами очков. Злей развернулся на месте, с шумом колыхнув робой, и умчался из палаты.
— А парень-то совсем того, — сказал Фудж, глядя ему вслед. — На вашем месте, Думбльдор, я бы последил за ним.
— Да нет, он в порядке, — тихо ответил Думбльдор, — просто он пережил страшное разочарование.
— Не он один! — пыхнул Фудж. — Только представьте, что напишет «Прорицательская»! Блэк был у нас в руках, а мы опять его упустили! Осталось только, чтобы история с гиппогрифом вышла наружу! Тогда я стану истинным посмешищем! Что ж… видимо, мне пора уведомить министерство…
— А дементоры? — напомнил Думбльдор. — Надеюсь, их удалят из школы?
— Да, конечно, им придётся убраться, — Фудж рассеянно провёл пальцами по волосам. — Я и представить себе не мог, что у них хватит наглости попытаться запечатлеть Поцелуй на невинном ребёнке… Совсем вышли из-под контроля… Сегодня же велю им отправляться назад в Азкабан… Может быть, поставить у входов на территорию драконов?…
— Огрид будет в восторге, — Думбльдор улыбнулся Гарри и Гермионе. Они с Фуджем вышли из палаты, и мадам Помфри поспешила запереть дверь. Раздражённо
— Что?… Что произошло? — промычал он. — Гарри? Почему мы здесь? Где Сириус? Где Люпин? Что вообще творится? Гарри и Гермиона переглянулись.
— Объясни ты, — сказал Гарри, набрасываясь на шоколад.
Назавтра в полдень Гарри, Рон и Гермиона вышли из больницы и обнаружили, что замок практически пуст. Экзамены кончились, жара стояла изнуряющая — естественно, что все учащиеся воспользовались возможностью насладиться визитом в Хогсмёд. Однако, ни у Рона, ни у Гермионы не было желания туда идти, поэтому они с Гарри просто слонялись по двору, продолжая обсуждать события прошлой ночи и гадать, где сейчас Сириус и Конькур. Сидя у озера, наблюдая, как гигантский кальмар лениво вытягивает над водой щупальца, Гарри взглянул на другой берег и потерял нить разговора. Только вчера оттуда скакал олень… Над ними нависла тень. Подняв глаза, ребята увидели Огрида. Тот стоял, улыбаясь с туповатым видом, вытирая потное лицо носовым платком размером со скатерть.
— Яс'дело, мне не след радоваться, после всего, чего вчера ночью было, — объявил он. — В смысле, Блэк опять убёг и всё такое… Только знаете чего?
— Чего? — они изобразили любопытство.
— Конька! Улетел! На свободу! Я всю ночь отмечал!
— Это же здорово! — воскликнула Гермиона, метнув укоризненный взгляд на Рона, который был близок к тому, чтобы расхохотаться.
— Ага… Видать, я его некрепко привязал, — Огрид восторженно оглядел окрестности. — Правда, с утра пришлось побеспокоиться… я подумал, вдруг он попался профессору Люпину… но Люпин говорит, он вчера никого не ел….
— Что? — быстро спросил Гарри.
— Батюшки, да неужто вы не слыхали? — улыбка слегка слиняла с физиономии Огрида.
— Э-э-э… Злей уж раззвонил своим слизеринцам… Теперь уж, поди, всем известно… Профессор Люпин-то… оборотень! А вчера ночью он бегал по двору на свободе… Ну, он уж, верно, и вещи собрал…
— Как вещи собрал? — Гарри пришёл в ужас. — Зачем?
— Уезжает, — Огрид удивился вопросу. — Прям с утра подал заявление об уходе. Говорит, рисковать больше нельзя. Гарри поднялся.
— Я пойду к нему, — сказал он Рону и Гермионе.
— Но раз он увольняется…
— … мы ничего не сможем поделать…
— Мне всё равно. Я хочу его видеть. Я потом приду обратно. Дверь в кабинет Люпина была открыта. Он уже почти всё упаковал. Рядом с потрёпанным чемоданом, открытым и заполненным доверху, стоял пустой аквариум, в котором раньше жил загрыбаст. Люпин сосредоточенно склонился над своим столом и поднял голову только тогда, когда Гарри постучал.
— Я видел, что ты идёшь ко мне, — улыбнулся он и показал на пергамент, который столь внимательно рассматривал. Это оказалась Карта Мародёра.