Гастер 2
Шрифт:
Собака-зомби — противник неудобный. Даже если одна. А тут стая голов в пятьдесят или около этого.
По сравнению со стандартом-зомби это — противник малоразмерный и гораздо более подвижный. Шустрый и верткий.
Кроме того, скелет такой собачки, любой породы и размера, претерпел значительные изменения — кости черепа стали гораздо толще, увеличились в размерах верхняя и нижняя челюсти, прикус, опять же не зависимо от породы стал у всех ножницеобразным.
Тактика нападения — окружают со всех сторон, ну если это стая, и одновременно набрасываются на жертву. Как будто
Для уничтожения таких стай тоже своя методика разработана. Кровью написана.
Здесь главное — не дать себя окружить. Распылитель то одновременно на триста шестьдесят градусов работать не может. Немного увеличиваем скорость Бережка и вытягиваем собачек в что-то типа колонны. Мы от них, они за нами. Ближайших и опрыскиваем. Подпускаем следующих, и с ними поступаем также. Вплоть до последней.
Тут надо хорошо скорость движения регулировать. И далеко оторваться нельзя, а если близко подпустишь — прыгать начнут с непредсказуемым результатом. Могут и покусать. Что уже бывало.
Закончили с собаками почти у Милицейской. Тут и бак с препаратом опустел. Пора на заправку.
ГЛАВА 21 ИНТУРИСТ
Летом работа НИИ вышла на качественно новый уровень — освоили производство препарата КАЗ — 1 в промышленных масштабах.
Еще бы не освоить, когда приоритет данной деятельности достиг общемирового уровня. Соответственно и обеспечение всем необходимым было по первому требованию. Ну если было у кого и что требовать.
Остатки государственной машины России со скрипом, но продолжали работать. Сыграл свою роль и инстинкт самосохранения у власть предержащих. Не будет препарата в необходимых количествах — не будет и их, слуг и господ народа российского. В перспективе. Весьма недалекой.
Информацию о препарате и результатах его применения, по еще оставшимся дипломатическим каналам, передали заинтересованным лицам на территории дружественных и не очень стран. Правда, каналов этих почти не осталось, то же можно было сказать и о странах, имеющих хоть что-то напоминающее систему государственного управления.
На территории большинства бывших государственных образований царила анархия — зомби, помноженные на этнические, экономические, религиозные, политические и прочие разногласия, почему то одномоментно в миг обострившиеся, привели к весьма печальному результату.
Кое-где и ядерным, а также биологическим и химическим оружием под шумок побаловались. Не говоря уж об авариях на предприятиях атомной энергетики и гидроэлектростанциях.
Зимуя в изоляции, Гастер об этом, по понятным причинам, не знал. Но влившись в ряды военных микробиологов, интенсивно впитывал всю доступную и возможную информацию. В том числе и о происходящем в мире.
Особенно его интересовала Венгрия. Связи с уехавшей в отпуск семьей так и не было. Как там они? Живы ли? Что с ним? Ответов на эти вопросы, увы, получить не удавалось.
В конце лета была налажена отгрузка препарата в ряд регионов России. Сначала в наиболее приоритетные, имеющие большее оборонное и экономическое значение.
Пришлось оборудовать
Пахали как звери. Без выходных и праздников. Иногда даже с анфетаминами.
Кстати, о психостимуляторах. Иван Петрович, продолжавший оставаться непосредственным начальником Гастера, как-то просветил его насчет оных.
Гастер и не знал до этого, что как раз в Кирове в годы Великой Отечественной войны специалисты из Военно-морской медицинской академии, находящейся здесь в эвакуации, разработали и успешно внедрили в действующей армии отечественные психостимуляторы.
— Наш, вятский феномин то, Гастер. На нем и летчики, и подводники и прочие сидели. Лыжники, снайперы, да и многие… — просвещал Иван Петрович.
— А не секретные эти сведения, командир?
— Да нет, Гастер, все давно в открытой печати. Еще с девяностых. Даже книжка целая есть о кировском периоде деятельности военно-морской медицинской академии. Хотя где ее сейчас найдешь, в нашей то разрухе.
В конце осени препарат пошел за рубеж. Меняли на что-то супер нужное. Такая вот была государственная политика.
В начале декабря Гастера вызвали к генералу.
— Проходи, Гастер, присаживайся. Да не тянись, ты. Не много нас осталось, кто вот так с начала и до конца в поле с препаратом работал.
— А ведь, действительно, не много. Сейчас вон в НИИ все больше командированные из разных мест.
— Ну а я о чем. Интересная информация для тебя имеется. О проблемах с твоей семьей я в курсе. Москва тут нам венгров за препаратом сосватала. Будет два рейса через Победилово. С интервалом в неделю. Как раз в Будапешт. Мотнешься с первым туда, а потом со вторым и обратно. Может что и прояснишь про своих.
Гастера, что называется, торкнуло. Обалдел буквально. Ну, генерал, слов нет. Вскочил. Аж затрясло всего.
— Все, успокоился. Иди, собирайся. Венгры завтра будут. Оформим как сопровождающего. Ну и как консультанта. Покажешь им на месте — что и как. Потом они тебе памятник на Площади Героев поставят. Бронзовый. Как спасителю народа венгерского. Рядом со своими вождями конными. Представляешь, бронзовый Гастер с опрыскивателем в руках. И зомби ногой попирает.
А сам улыбается. Доволен, что подчиненному помог. Хороший мужик. Отец-командир.
Венгры прибыли как по расписанию. Дисциплинированные. Нам нужный дефицит выгрузили, препаратом загрузились. Времени зря не теряли. Все повторяли — быстрей, быстрей… Прижало, как оказывается их очень, из последних сил держались.
Нет, такого не бывает. Это о точке доставки. Воздухом до Ференца Листа, это их международный аэропорт, расположенный в шестнадцати километрах к юго-востоку от Будапешта. Выгрузка в первом терминале, ну тот старый, который в виде самолета.
Далее по земле до временной военной базы на острове Маргит. Остров прямо в центре города, посреди Дуная. Изолированных девяносто шесть гектаров красивейшего парка. По крайней мере, раньше так было. До зомби.