Гастроль в мертвый сезон. Книга вторая. Стреляющие горы
Шрифт:
А значит, валить нужно будет как можно резче, и я набрасывал варианты, как лучшим образом справиться с этой задачей. Что и говорить, будь у меня веревка, проблема преодолеть особо коварные места на спуске не стояла так остро. Но ведь можно использовать что есть. И речь не только о ремне с пулемета, длинна которого не превышает полтора метра, существуют и скрытые резервы. Как говорится, у доброго мужика и бычий хвост – веревка. Ну а тем более три пулеметные ленты, которые по длине в комплексе легко перекрывали каждый из двух опасных участков. Ну а уж как устроить, чтобы всю эту связку сдергивать, находясь в ее нижней точке – это уже дело техники.
Стрельба вскоре окончательно прекратилась, а после началось триумфальное возвращение моих соратников.
Но вдруг происходящее на вершине одной из скал заставило меня враз растерять свой богемный пафос. Оказавшись наверху, бойцы не считали лишним поделиться со мной радостью от одержанной победы. Но в поведении этого воина читалось, что он хочет сообщить мне что-то важное, более того, пытаясь мне это показать. Конечно, с биноклем разглядеть предмет в руках товарища было значительно проще, потому как эта скала находилась на приличном удалении. Тем не менее, даже не особо всматриваясь, я понял, что это такое, и почему соратник пытался продемонстрировать мне этот предмет.
Одно можно было сказать точно – все, что я тут себе нафантазировал, отправлялось прямиком псу под хвост. Напоминая арбалет, оружие в руках боевика заканчивалось компактной “кошкой”, явно из какого-то прочного металла. Гребанные пиндосы, и здесь не могли без шпаргалки обойтись. Я-то думал, что они вершины по “чесноку” штурмовали, с молотками, клиньями и прочей романтикой. А они предпочли использовать достижения современных технологий, способной в разы облегчить путь к намеченной цели.
Как именуется этот агрегат в оригинале, я не знал, потому, как и видел-то его впервые. Потому обозвал его условно “кошкомет”, что как нельзя лучше отражало его основное назначение. А значит, хватит уже изображать из себя девственницу на первой случке, пора вновь становиться под черные знамена джихада. Вскоре этот чудо-девайс притащили к основанию моей скалы, что продемонстрировал первый пробный выстрел, ушедший чуть ниже, и отбитый монолитом скалы. Но со второй попытки снаряду удалось зацепиться за основание уклона вершины, где добраться до него мне уже не составляло особой сложности.
Само собой, за собой он тянул не полноценный трос, а его модернизированную версию, причем очень маленького диаметра. Для того чтобы пользоваться таким, нужны специальные “приспособы”, которых я что-то не замечал. Поэтому я крикнул вниз, чтобы к кошкомету привязали нормальную веревку, которой после сбора трофеев должно быть немеряно. Судя по ответной реакции, так оно и было, и уже через пару минут снизу раздались ободряющие возгласы, а несколько неожиданных рывков чуть не выдернули веревку у меня из рук.
Нетрудно догадаться, что мой обратный маршрут пролегал точно там же, где я прошел эту дистанцию впервые. Вынужденно оставив Бабочку в теле скалы, я ни секунды не сомневался, что если выживу, обязательно за ней вернусь. Не имея страховочного пояса, я соорудил его сам, обмотавшись вместе с веревкой пустыми пулеметными лентами. Теперь оставалось только стравливать веревку снизу, стараясь, чтобы полы пиджака не “затянуло” в этот узел вместе с веревкой.
Вернувшись на недавнее поле боя, я застал там уже относительный порядок. Конечно, кругом было разбросано множество трупов, причем несложно догадаться какой национальности. Наших погибших уже собрали в гроте неподалеку, придав им достойный, и не побоюсь сказать, торжественный вид. Вот только длина этой шеренги наводила на невеселые раздумья. Как я и предполагал, в своем последнем строю находилась добрая треть отряда.
Поэтому и угрюмый взгляд Аслан-Бека я воспринял как нечто само собой разумеющееся.
Судя по всему, Аслан-Бек раздал свои первые распоряженья задолго до моего появленья. И теперь я присутствовал на завершающем этапе всех работ. Погибших единоверцев сложили в гроте, у входа в который сейчас копались два моджахеда, подготавливая его к подрыву. Грамотно, да и прочие “движения” указывали на то, что надолго мы здесь не задержимся. Захваченное оружие и боеприпасы, рассортированное по разным кучам, подвергалось жесткому отбору, прежде чем обрести своих новых хозяев, либо присоединиться к грузу. Вот только отдельно от кучи с захваченными образцами амеровского оружия, лежали стволы и наших погибших товарищей. Поэтому вскоре мне удалось обнаружить такой же, как у меня ПКМ, с практически полной лентой. А после недолгих поисков, я нашел еще два полных запасных короба.
Вот и славно, значит, вопреки моим опасениям, менять оружие не придется. Из двух половин, оставшихся после боя, я еще на скале укомплектовал одну полную ленту, которая теперь была в коробе на пулемете. А теми тремя, что мне удалось раздобыть, я привычно обмотал туловище, легко справляясь с этой задачей и без посторонней помощи. Но стоило мне закончить, возле куч с оружием появился Аслан-Бек, чтобы лично проконтролировать ход работ. В результате, хотя мой пулемет был обеспечен боекомплектом, мне пришлось взять еще один трофейный, имевший в комплекте практически тысячу патронов.
Видимо, несмотря на все мои заслуги, щадить меня, по прежнему, никто не собирался. Впрочем и времена сейчас непростые, ситуация сложилась более чем форс-мажорная. К тому же и валить отсюда давно пора, что недвусмысленно обозначил взрыв, заваливший проход к месту упокоенья наших соратников. Аслан-Бек, похоже, понимал это не хуже меня, поторапливая бойцов, кардинально решая все встающие на пути проволочки.
Принимая указанный мне пулемет, в ближней куче с оружием, мое внимание привлек один интересный экземпляр. Вернее, вначале в глаза бросился непривычный для оружия грациозный изгиб линий. Судя по которым, еще до того как вытащить этот образец из кучи другого оружия, я понял, с чем имею дело. << Кольт – Питон >> Магнум – 257. Я впервые держал в руках подобную вещь, так близко объединившую такие разные понятия, как красоту и смертоносность. Огромных размеров Кольт поражал как произведение искусства своей изысканностью форм, и агрессивной величиной калибра.
Но, что самое интересное, меня нисколько не покоробило, что это американское оружие. В конце концов, меня и американофобом назвать нельзя, ведь это означает, что ты ненавидишь весь народ. Вот только ума не приложу, причем здесь простые американцы. Если по отношению к ним, у меня и имелось какое чувство – так это жалость, что неплохому народу досталась такая гнилая политическая система. В полном соответствии с учением “разделяй и властвуй”, разводящая в стороны два наших народа.
Возможно, что после того, как я сам только что “положил” практически взвод американских солдат, подобные высказывания могли показаться несколько лицемерными. Вот только не стоит забывать, что Армия – это инструмент Власти, и мои сегодняшние жертвы, тоже далеко не дети малые. Это “спецура”, и уже наверняка успели много где побывать, и как это у них принято, “замазаться по самое не балуй”. Следовательно, я действовал как санитар американской нации, отсекая конченых отморозков от добропорядочных янки, мирно танцующих в салунах под банджо в своих широкополых шляпах. Конечно, я утрирую, но считаю, что так правильней выражать свое отношение к этой нации, учитывая разрывающую ее полярность собственных противоречий.