Гастроль в мертвый сезон

Белоус Андрей

Их оказалось двое – по количеству снайперских винтовок, обнаруженных в захваченном багаже боевиков. По тому, насколько одинаково уверенно они держали свое оружие, и за общую особенность держаться как

можно незаметней, недолго думая, я окрестил их: “Первый” и “Второй”. Для людей, обладающих профессиональной привычкой оставаться в тени, подобный вариант оказался наиболее предпочтительным, и был воспринят с обоюдным согласием. Используя особенность освещения, позволявшего им находиться на любой точке, не рискуя быть обнаруженными, они очень быстро отучили боевиков появляться в зоне прямой видимости. Наглядно продемонстрировав это на примере тех, кому в голову пришла неудачная мысль пострелять по отелю.

Все это время на площадке под террасой не смолкали дебаты. Смысла своего присутствия там, я не находил никакого. Предпочитая заниматься усилением заграждений второго этажа, перед широкими окнами главного корпуса, выходивших на дорогу, вместе с другими, уже все для себя решившими бойцами. Я намеренно загружал себя работой, чтобы отвлечься от мрачных предчувствий, посетивших меня после нашего триумфального возвращения.

Нельзя грузить себя негативом, собственными пророчествами приближая накарканную собой же гибель.

Видимо в том и заключалась главная особенность моей психики. И пока я изматывал себя тасканием тротуарных плит на верхние этажи, в мозгу словно шестеренки, сами крутились мысли, размеренно перетекая из одной в другую, преобразуясь в самые замысловатые логические конструкции. Поэтому вскоре, обозначив оставшийся фронт работ, я покинул свою строительную команду, отправившись проверить одну интересную мысль. Спустившись вниз, я как раз застал момент произнесения Румяным пламенной речи, выражавшей позицию большей части туристов.

Если в двух словах, то собрались сдаваться, не желая гибнуть в цвете лет. Завуалировав это таким образом, что кто хочет, тот пусть воюет, а женщинам и детям здесь делать нечего. Поэтому все желающие должны иметь право выйти. Последнюю часть речи он произносил, поглядывая на меня с откровенной опаской, причем, совершенно напрасно. О чем не менее символично говорил мой миролюбивый тон, когда я выразил полное единство наших взглядов.

Конец ознакомительного фрагмента.