Гаур
Шрифт:
— Это твоё окончательное решение? — сухо спрашиваю, дотягиваясь до шорт. Достаю мобильник, не глядя на Елену.
— Да!
Больше спорить не счёл нужным. Я прекрасно понимаю: корень её нерешительности кроется в нашей с Маргарет не расторгнутой помолвке. Набираю номер Риты. Другим не хочу доверять её здоровье. Если глупая решилась шокировать свой организм, так пусть хоть сделает это под присмотром опытного врача гинеколога.
— Привет, Ритуль. Найди что-нибудь для экстренной контрацепции.
— Для кого? — опешила Ритка. — Привет!
— Рит, не тупи! — повышаю тон. Долго объясняться нет сил и терпения.
— Зачем? — добродушно удивилась. — Тебе давно пора иметь первенца. Дай, я с ней поговорю.
— Не стоит! Я заеду к тебе через
— Ладно. Я жду. Сейчас что-нибудь подберу. Когда был незащищённый секс?
— Вчера.
— Ок. Я всё поняла. До встречи, Артём.
Я отключил вызов и швырнул телефон к её ногам. Встал, игнорируя любые проявления и попытки дальнейшего общения. Всё, что мне сейчас необходимо — отстраниться от лихорадочных мыслей, которые хаотично врезались в память острыми шипами, и нырнуть в прохладную волну с головой, остудить свой пыл и освежить разум…
— Артём?
— Не сейчас, Елена! — рыкнул и сорвался на быстрый бег, вскоре погрузившись в ледяную воду…
Глава 23. Сделка с совестью
Елена.
Реакция Артёма на моё замешательство довольно хорошо черкнула по нервам, отозвалась в голове скрежетом заржавевшего металла, прошлась леденящим холодком между лопаток. От его жёсткого «Не сейчас, Елена!» я съёжилась, пересиливая в себе раздражение. Да что там раздражение — целую гамму реакций! Начиная с тревоги и заканчивая вспышками ярости, которые подавляла в себе, обжигая ими до боли все внутренности. Паника стала медленно оплетать мою душу липкой паутиной, просачиваться в кровь. Я смотрела, как он в безумной ярости разрезает неспокойную воду своим мощным телом, будто мечом, и меня охватывала не поддающаяся контролю дрожь. Взыграло самолюбие мужчины. Только вот что делать мне? Сейчас. Конкретно в этой запутанной ситуации! Ведь для счастья по-большому счету нужен рядом любимый человек, который отвечал бы взаимностью. Нужна семья, комфорт и уверенность в будущем. На данном этапе наших отношений есть только страсть. Сексуальное влечение. Любовь? Он о ней не говорил. Может и я неправильно определилась со своими чувствами за столь короткое время? Придумала себе то, чего на самом деле нет? Но тогда почему же мне сейчас так хреново? Так больно! Я хочу, чтобы он искренне желал наших отношений, а не брал на себя ответственность из-за случившегося. Чувство долга — это утопия для двоих. А что, если он бежит от того, что ему давно постыло? Я же вижу, как Артёму тяжело. Ощущаю себя его «временным убежищем». Растерялась, да. А как иначе? Да и чего он ждал? Что я повешусь ему на шею и буду умолять? Проявил великодушие: не стал убеждать меня в обратном, дал возможность самой принимать решение. Отлично. Выходит, его всё устраивает? Я беру ответственность на себя и сама отвечаю за свои поступки, потому что Артём, как мне кажется, ещё не выполз из-под отцовского крыла. Неужели допускает мысль, что за него все решат? Иначе, как объяснить поведение взрослого, и в тоже время, растерянного мужчины? Боже, как же я запуталась… Как же всё несвоевременно… Ну не могу я! Не хочу обрекать себя на пожизненную боль, которая выпадает на долю матерей-одиночек!
— Ай! Черррт… — зашипела я, порезав палец. Отложила в сторону нож и обхватила губами кровоточащую ранку. На глаза навернулись слезы. Доделывать фруктовый салат расхотелось.
С тех пор, как мы вернулись с пляжа и Артём уехал к родственнице за контрацептивами, прошло полтора часа. За это время я успела принять душ, переодеться в чистую одежду, морально извести себя ещё больше и приготовить лёгкий ужин. Хозяин дома никак не торопился возвращаться, а я металась от одной мысли к другой. Тоска по нему замучила окончательно. Поковыряв вилкой жаренный салат из овощей, вздохнула, с грустью посмотрев в окно. Аппетит напрочь пропал. Решив приготовить себе травяной чай, потянулась к верхней полке шкафчика, отыскала нужную жестяную баночку, и тут же, вскрикнув, уронила её на пол, напуганная неожиданно прозвучавшим
— Добрый вечер, Елена! — напротив, облокотившись о край барной стойки, за мной наблюдал представительный, темноволосый мужчина средних лет. — Вас ведь зовут Елена, не так ли?
Повергнутая в смятение, растерянно смотрю то на незнакомца, незаметно пробравшегося на кухню, то на всыпанную сухими, ароматными чайными листиками поверхность столешницы кухонного гарнитура.
— П-простите… — неуверенно пробормотала в ответ. — Я Вас не заметила. А Вы кто? И что Вы здесь делаете?
— Саймон! — мягко произнёс, внимательно сосредотачиваясь на моём лице, изучая его. — Можно Семён. Я отец Артёма.
* * *
— О… очень приятно, Елена. А… Артём уехал к… в общем, он скоро будет. Откуда Вам известно моё имя? — прикидываю в голове возможные варианты. Информация среди «своих» распространяется со скоростью света. Нелегко собраться с мыслями, когда тебя вот так открыто и нагло оценивает отец мужчины, с которым ты спишь.
— О! Мне Майкл о вас все уши прожужжал. Восхищался вами целое утро, — принимает на стуле непринуждённую позу, давя лёгкую улыбку. Держится спокойно, тактично и легко ведёт беседу, но я почему-то ему не верю. Этот человек по определению не является, тем, кем хочет казаться. По спине навязчиво гуляет холодок, предупреждая меня о скрытой опасности. Кто бы сомневался, что Майкл пожалуется будущему родственнику. Это ж не от меня жениха уводят, а я краду Артёма у его сестры.
— Дай, думаю, зайду, — продолжает, прерывая мои мысли, — встречусь с девушкой русских кровей, которая покорила стольких мужчин за один вечер. Моя мать — русская. Очень хорошая женщина. Красивая, как и ты. Может быть когда-нибудь вы с ней познакомитесь. Смотрю на тебя и понимаю — не зря мой сын потерял голову.
— Ой, простите мне мою неловкость, — наконец опомнилась. — Хотите что-нибудь выпить? Кофе? Чай?
— Виски! — уверенно отчеканил пожелание. — И себе налей чего-нибудь. Не люблю пить один, когда рядом присутствует компания.
— Я, пожалуй, выпью сок, — было бы глупым в первый день знакомства потягивать спиртное с отцом моего мужчины.
— Нет-нет. Ну что же вы? У Артёма должно быть «женское» вино в холодильнике. Маргарет, невестка моя будущая, предпочитает «Rose».
Сказал — как ножом полоснул. Грудную клетку обожгло разочарование. Так значит он меня всерьёз не воспринимает? Считает временной игрушкой сына?
— Пожалуй, я выпью с вами виски, — решаю принять на душу что-нибудь покрепче, ибо нервы натянулись на максимум. Сейчас Артём вернётся и можно будет себя возненавидеть окончательно, потому что своё принятое решение не вижу смысла менять. — Благородный напиток дарит людям радость общения, не так ли?
Я не стала оттягивать разговор. Подошла к бару, выбрала первую попавшуюся бутылку, достала квадратные стаканы и поставив перед его носом, налила.
— Вы пришли сюда не для того, чтобы поговорить со мной о наших предпочтениях в выпивке, о моей красоте и о Майкле, о том, что любит пить невеста вашего сына.
— Ты умная девочка, — сдержанно произнёс Саймон. — Присядь! — жестом указал на стул, стоящий напротив него.
«Да уж не дура!» — подумала я, кривя полуулыбку. Прижала к стулу задницу и подняла бокал.
— За приятное знакомство, Сёмен… — задумалась на секунду, прикручивая к его имени отчество, — Гонсалович!
Он хмыкнул, взяв свой бокал, чокнулся с моим. Выпили оба залпом. Выдохнули из лёгких воздух, как настоящие русские, и продолжили общение.
— А ты думала — попала в сказку, красавица? Неет, ты в жизнь вляпалась! Посуди сама: ему нужна равная жена по статусу, но для любовницы — ты прекрасно подходишь, девочка. Здесь я сына своего понимаю, как никогда. Моя Барбара, мать Артёма, давно смирилась со своим положением и Марго смирится. Куда она денется. Жизнь, деточка, сложная штука. Или ты её нагибаешь, или она тебя…