Гавань красных фонарей
Шрифт:
Пришлось заходить в соседнюю комнату и предупреждать остальных о том, что его необходимо снова страховать. Голицын, Диденко, Док и Бертолет побросали карты и сообщили начальнику, что они готовы к работе.
— Оружие брать? — спросил Диденко, глядя на командира.
— Нет, зубочисткой обойдешься, — ответил ему Татаринов и пошел к выходу. Остальные, пожав плечами, достали из тумбочек пистолеты и, спрятав их под одеждой, парами спустились следом за шефом.
Войдя в зал, Татаринов сразу же увидел сурового викинга, рядом с которым сидел сухой мужичок лет пятидесяти. Татаринов приблизился к столику и отрицательно развел руки
— Здравствуйте, — поздоровался на ломаном русском сухенький мужичонка и предложил жестом присесть. Поглядев в сторону викинга, Татаринов понял, что все сорвалось и теперь уже непонятно, кто перед ним. Кивнув пришедшему с ним человеку, огромный северянин поднялся и, оставив Татаринова со своим спутником наедине, вышел прочь.
— Как вас зовут? — спросил пришедший в гости дядя, и Татаринов ответил первое, что пришло на ум:
— Иван…
— Итак, Иван, вас интересуют мальчики? — уточнил человек.
— Да, — согласился Татаринов. — А этот придурок постоянно предлагает мне мужиков. Мне нужны совсем юные мальчики, дети. — При этом Татаринов попытался слепить на своем лице маниакальную сладкую улыбку.
Он не знал, насколько это хорошо у него получилось, поскольку никогда не репетировал подобной сцены перед зеркалом, но судя по тому, что человек полез во внутренний карман пиджака, у него вышло нечто, что простимулировало дальнейшие действия. Татаринов, еще когда только садился, по складкам одежды прикинул, что ни у одного, ни у другого ничего тяжелого находиться под полами одежды не должно.
Мужичонка не делал резких движений…
Вместо оружия — и это даже очень хорошо, даже очень правильно — человек вынул собственный бумажник и раскрыл его.
«А вот это совсем нехорошо»! — глядя на удостоверение офицера полиции, соображал Татаринов. Прочитав на удостоверении фамилию и звание, «педофил», изображая удивление, назвал своего собеседника:
— Капитан Манчестер.
— Да, — согласился офицер и заказал себе чашечку кофе. — Понимаете, мистер, — начал он втолковывать ошарашенному собеседнику, пока тот заново не собрал в голове растерявшиеся мысли, — то, что вы попытались сделать, незаконно. У нас очень маленький остров, мы практически все знаем друг друга в лицо. Когда к нам приезжают туристы и хотят попробовать соленую рыбу, или вареную свиную голову, или желудок акулы, или вяленую говядину — мы рады. Но если к нам приезжает человек, который хочет насиловать детей, то мы вынуждены принимать соответствующие меры. Поймите, мистер. — Манчестер отхлебнул из чашечки кофе. — Мы, исландцы, мы любим свою страну и не можем допустить, чтобы кто-то занимался здесь противоправными действиями. Мне бы ничего не стоило взять вас на месте преступления, но я не хочу рисковать здоровьем ни одного из известных мне подростков. Поэтому мы вынуждены предупреждать подобные действия со стороны туристов, которые прибывают к нам в гости. У вас есть с собой какие-нибудь документы?
Кавторанга отдал собеседнику паспорт, который был изучен тщательно.
— Хорошо, — согласился полицейский и вернул документы. — Так что же мы с вами будем делать?
С одной стороны, мир велик и разнообразен, но с другой стороны, все люди одинаковые, это Татаринов знал давно.
— Сколько? — спросил он.
— Две тысячи евро вполне достаточно, чтобы я закрыл на ваше преступление глаза, — сообщил, не стесняясь, представитель западной цивилизации.
— Да,
Полицейский без каких-либо морально-этических сомнений забрал деньги и вернулся к своей чашке кофе на несколько секунд.
— С вас еще одна тысяча семьсот, уважаемый гость! — продолжил он. — Что касается ваших желаний, то вряд ли вы сможете удовлетворить их, находясь на нашем острове. Подобные факты мне не известны.
Татаринов снова полез в свой карман и передал своему собеседнику еще триста евро.
— Даже не знаю, — засмущался ветеран службы, — это не дешево. Хватит ли у вас денег?
— Давайте поднимемся ко мне в номер и обсудим детали, — предложил Татаринов, улыбаясь и медленно поднимаясь со своего места.
Капитан Манчестер принял приглашение, и это привело к тому, что в номер Татаринова они заходили не вдвоем, а вчетвером. Даже, можно сказать, втроем, потому что Диденко и Голицын, подхватив под руки сухенького мужичка, подняли его в воздух и он сам не мог касаться ногами пола.
Не обладая от природы могучим телосложением, капитан местной полиции, видимо, привык решать все вопросы с помощью интеллекта, хорошо подвешенного языка и знания человеческой психологии. Поэтому он, хоть и удивился столь внезапной поддержке, возникшей у русского, быстро пришел в себя и сообразил, что дергаться сейчас не имеет смысла. Да и зачем?
Когда его посадили в кресло напротив кровати, на которую Татаринов сел сам, он немножко отряхнулся и сообщил им, что на самом деле приехал не один и подобные действия ничем хорошим для них не закончатся.
— Бить будем? — спросил Диденко Татаринова.
— Да ты посмотри на него. Он хлипкий, не выдержит и минуты, — даже с неким сожалением в голосе ответил Татаринов. — Да и не надо бить. Давай поговорим, может, знает чего?!
— Господин Манчестер, я вам сейчас объясню ситуацию. — Татаринов встал с кровати, взял стул и сел напротив кресла. — У меня пропал сын. Я пытаюсь его найти. Я знаю, что его похитили в Голландии, и подозреваю, что потом его привезли сюда. Все, что я хочу, — это найти выход на торговцев детьми.
— Можно посмотреть на фотографию вашего сына? — тут же спросил Манчестер, поглядывая на русских.
— Вы не удивлены, что я не педофил? — спросил Татаринов.
— Нет, не удивлен, — ответил капитан. — Педофилов со скуластым лицом, набитыми костяшками пальцев, четкой дикцией и выверенными движениями не бывает. Извините, но вы больше похожи на военного…
— А это не совмещается? — поинтересовался Татаринов.
— В вашем случае вряд ли, — ответил Манчестер, закуривая и ища глазами пепельницу.
— Здесь нельзя курить, сейчас горничная прибежит, — сообщил Татаринов, показывая на датчик задымленности.
— Но вы все-таки курите здесь, — уточнил Манчестер.
— Да, но надо открыть окно, — согласился Татаринов.
— Ваши друзья, — Манчестер показал на Диденко и Голицына, — они тоже потеряли свих сыновей?
— Нет, это мои двоюродные братья, — ответил Татаринов, присоединяясь к потреблению никотина.
— Так где фотография вашего пропавшего ребенка?
Татаринов сделал печальное лицо и сказал, что с собой он не носит фотографию.