Гавана
Шрифт:
Чернокожий поднял пистолет.
И тут же опустил его, отвлекшись на странное и непонятное явление.
Из его груди вдруг хлынула струя крови. Конечно же, это было настолько странно, что дальше некуда! Он не хотел верить в случившееся. С чего бы вдруг могло произойти такое страшное злодеяние?
Он опустился на колени. Пистолет «стар» неожиданно сделался невыносимо тяжелым, и сержант позволил ему упасть на землю. В ушах оглушительно отдавался звук сердцебиения, настолько громкий, что он даже не услышал второй очереди, которая тоже прошила его грудь. Он внезапно ощутил рядом с собой
Эрл видел, как этот человек умирал. Вот он уже лежит в грязи, беспомощный, словно младенец. Его глаза пусты, его рубашка красна от свежей крови, целого моря свежей крови. Запах пороха висит в воздухе.
Эрл был уверен, что слышал выстрелы, особенно вторую очередь. Ему показалось, что стреляли справа. Напрягая все силы, он приподнялся и посмотрел через багажник автомобиля — прямо, налево, потом направо, — пытаясь заметить стрелка. Но никакого стрелка не было. Пыль все еще висела в воздухе, легкий ветерок чуть покачивал листья приземистых деревьев.
— Эй! — крикнул Эрл, но не услышал ни ответа, ни какого-нибудь другого звука.
В этот момент можно было подумать, что он единственный человек на земле.
22
Они вопили не переставая. Впрочем, за это их нельзя было упрекнуть. Тайная полиция сначала взялась за ногти на руках пленников, используя какие-то особые приспособления, а затем перешла к пальцам на ногах, которые обрабатывались ножами. И все равно дело сдвинулось с места лишь после прибытия специалиста.
Его звали капитан Рамон Латавистада. Но обычно его называли Ojos Bellos — Прекрасные Глаза. Не потому, что его глаза отличались особой красотой или выразительностью, а потому, что этот старший офицер Servicio de Inteligencia Militar [37] , размешавшейся в казармах Монкада, в своей работе самое большое внимание уделял глазам подследственных. Он твердо знал, что глаза — это ключ к душе любого человека. Его репутация внушала невольное почтение. Он работал быстро, страстно и умело, и его работа, хотя и очень привлекательная с виду, всегда отличалась высочайшей эффективностью.
37
Служба военной разведки (исп.).
Пленные вопили, не замолкая ни на мгновение. Их было трое: тот, которого Эрл подстрелил первым около срубленного дерева, автоматчик, получивший пулю на противоположной стороне дороги, и еще один, невредимый, — он прикрывал тылы своих товарищей, прячась под деревом в стороне от дороги, не принимал участия в перестрелке и пытался сбежать, но попал в руки розыскной команде с собаками. Уже давно стемнело. Моряки с американской военно-морской базы доставили передвижной генератор, протянули провода, так что исследование места происшествия происходило при ярком электрическом свете. Места, где лежали убитые, отметили колышками и трупы сложили в мешки. Пепе
Сначала появились моряки, затем отделение тайной полиции из Гуантанамо и команда кубинских солдат с собаками из Сантьяго, которые и изловили беглеца. Теперь, несколько часов спустя, место происшествия бурлило от целеустремленной деятельности: солдаты охраняли, поисковые команды прочесывали лес, детективы вели следствие. Американцы работали серьезно и сосредоточенно, кубинцы курили, сыпали шуточками и пытали.
Эрл уже давно лежал на носилках рядом с санитарной машиной. На штыре, прикрепленном у него в изголовье, висела бутылка с плазмой, санитар разрезал ему брюки, а теперь над ним колдовал американский флотский врач, который первым делом сообщил, что он не умрет.
— Вам повезло, сэр, — сказал молодой врач. — Он попал вам точнехонько в берцовую кость, но у вас, наверно, кости тверже бетона. А может быть, угол попадания оказался удачным. Пуля не раздробила кость, а отскочила. Конечно, разорваны ткани gluteus maximus, ягодичной мышцы, но ни одна артерия не задета, и кровотечение вы сразу же остановили, так что все будет в порядке. Вы, наверно, уже получали ранения?
— Приходилось, — буркнул Эрл.
— Что ж, старина, вы крепкий человек. Сейчас вам удалось избежать очень тяжелого ранения.
— Рано или поздно везение должно кончиться.
Медики хотели погрузить его в санитарную машину, но Эрл отказался уезжать до тех пор, пока не будет найден второй его подопечный. Это был, конечно же, Лейн Броджинс, постаравшийся удрать не только от врагов, но и от своего опасного шефа и заблудившийся в лесу. Ему повезло: морские пехотинцы отыскали его и вытащили из трясины. Сейчас он сидел, закутанный в одеяло, пил горячий кофе, ничего не видя и ни о чем не думая, пытаясь преодолеть оцепенение, охватившее его разум.
Что же касается Хозяина Гарри — этот не позволил себе потерять самообладание. Он уже пожал руку каждому из спасителей, как американцам, так и кубинцам, дружески похлопал каждого по спине, посмеиваясь и даже похохатывая, словно это не он недавно избежал смертельной опасности. Босс сумел разыскать одного из имеющихся в каждом взводе рядовых, которые всегда таскают с собой выпивку, сделал несколько хороших глотков и пришел в свое обычное добродушное состояние. Его волосы даже не растрепались.
— Ну что ж, Эрл, — сказал он, — вы снова сумели отбиться и снова спасли мою никчемную старую шкуру, на сей раз от убийц.
Один из пленников издал особенно пронзительный крик.
— Ого! — воскликнул конгрессмен. — Держу пари, что ему это не очень нравится.
— Вы правы, сэр.
— Пускай они отвезут вас в Гитмо, сынок. Там вы отдохнете, поправитесь. Конгресс Соединенных Штатов позаботится обо всем, это уж мое дело. А я лично позвоню губернатору Бекеру и потребую, чтобы штат Арканзас присудил вам самую важную из всех чертовых медалей, какие только у него есть. Я знаю, что у вас уже есть все эти чертовы медали, но тем не менее я настаиваю, сынок. Если бы вы не вытащили нас из этой передряги, республиканцы были бы очень счастливы.