Гавран

Филимонов Иван

– Но мы оба с разных сторон попали в одну ситуацию – слегка неприятную, слегка непонятную. И я бы хотел обсудить это и кое-что узнать у тебя. Просто поговорить. Не в традициях вашей планеты, без всех этих ритуальных... заходов и танцев. Надеюсь, мои слова не очень обидны для тебя. Предлагаю посидеть, выпить ринка, и просто поговорить.

"А в ответ тишина..." И прозрачные глаза на нечитаемом лице. Да задолбала, блин!.. Вот есть тяжёлые люди, максимально "тугие" в общении. Легче уголь грузить, чем с подобными о чем-то договариваться. Именно такой случай, видимо.

Когда пауза затянулась настолько, что я уже решил плюнуть,

всучить ей жетон этот и отправить восвояси, можно даже не совсем вежливо, внезапно прозвучало, тихо и мелодично:

– Я не против. Пойдём, поговорим.

Причём абсолютно нормальным тоном, без всяких там церемониальностей и вежливостей равнодушных. И даже уголки губ, кажется, дрогнули пусть в слабом, но всё-таки подобии улыбки. Разродилась, наконец!.. Зараза, другая вселенная, а женские особи всё так же живут собственной логикой и на своей волне. Всё так же нервы трепать умудряются. Что за закон мироздания такой...

Постаравшись всем своим видом показать, что в другом ответе и не сомневался, я приглашающим жестом указал на свой жилой модуль. А потом эдаким начальническим жестом махнул "Шишу и Ко":

– Перерыв. Инструмент по местам, все на зарядку.

Никакой нужды ни в этих глупых жестах, ни в словесных командах конечно не было. Все указания ушли через имплант. Но... вот такой я пацан и позёр. Мне просто так нравится. С разумными общаться лишний раз желания нет, а с дронами – нравится. Идейный мизантроп, блин...

А эту девицу я теперь постараюсь разговорить. Хочу пообщаться с ней максимально подробно. Потому что есть много вещей в этой новой для меня жизни, которые пока прошли мимо меня. Из запросов через искин и подслушанных разговоров техников в столовой всего не выяснишь. Вот эти "дыры в образовании" хоть частично данная валькирия мне своей информацией и закроет. Благо, – парадоксально на первый взгляд, но элементарная психология, – я для неё теперь не совсем чужой. И расскажет она мне тоже намного больше, чем кому-нибудь постороннему.

***

– Мы с Тотом четыре дня просидели в яме со срезанными цветами протта на краю поля. Их запах отбивает нюх у собак, а ездовые ящеры его вообще не переваривают. Даже близко не подходят. Да и воины клана Саротар никого из выживших после двух дней – уже и не искали специально. Почти все ушли прочёсывать окрестности и к дальним малым поселениям. Остались в основном раненые и молодняк. Они и добивали немногих оставшихся одиночек из спрятавшихся женщин и детей. Одна фляга с водой у нас была, да и роса по утрам в начале осени обильная. Так что продержались легко.

Марра рассказывала свою историю тихим бесцветным голосом. А я уже давно жалел, что развёл-таки её на это. Психолог, итить его!.. Сначала отдал айрат этот. Потом почти час пили ринк и говорили о разном. Я спрашивал, в основном по местным мелочам, она меня просвещала. А после – всё-таки рассказала. Наверное ей и самой было надо хоть с кем-то поделиться этим. А с кем? Только с другим таким же "иммигрантом". Н-да, отличаемся мы всё-таки от местных, не такие мы. По-другому воспитаны. В иных правилах, как говорится. Ну да, "дикие", что с нас взять... Не думаю, что здесь у неё есть подружки или друзья. Не с её характером и не в этом обществе, как говорится. Держалась она во время рассказа, конечно, с невозмутимостью камня. Но я только предполагать

могу, какое море боли за этим внешним спокойствием. И ненависти...

– На пятую ночь они устроили пьянку. Всех выживших добили, в округе свои... Чего им бояться. Наивные идиоты! Неплохие бойцы, но командиры их – дерьмо. И мрази! Какие старейшины их, живущие предательством, такие и воины – тупые вонючие твари!..

Марра замолчала, прикрыла глаза, явно давя пробивавшиеся отголоски того, что рвалось изнутри. Я молчал, слушая тяжёлый рассказ и думая о характере этой девушки, вчерашней девчонки по сути.

– Во второй половине ночи, когда почти все или успокоились или упились, я и Тот выбрались и по сливным канавам добрались до дома предателя. Мы так пропитались вонью этого клятого протта, что у меня самой уже постоянно кружилась голова и тошнило без перерыва. Но зато ни одна тварь не почуяла нас, не залаяла и не зашипела. А этот гнойный сархот – он спокойно спал в доме со всем своим выводком. Понимаешь, он предал, продал, убил сотни людей, женщин, детей из своего клана... Тех, кто верили, доверяли ему... А теперь он спокойно спал!..

Не знаю, я уже минут десять старался почти не смотреть ей в лицо – по возможности бесстрастно изучал угол у входной двери. Удачно так попался он мне на направлении взгляда... Но по голосу – по голосу злые слезы всё-таки вырвались наружу. И это хорошо, нельзя эмоции такие сдерживать бесконечно. Капли жгучей, дикой ненависти, буквально сочащиеся из каждого её слова, ощущались почти реально. Пусть хоть слезы их немного смоют, разбавят.

И опять – справилась с внешними проявлениями собственных чувств Марра на удивление быстро. Уже через минуту ставший привычным голос, тихий и безэмоциональный, зазвучал снова.

– Когда перебрались через забор, брат пошёл на половину старшего, а я к его первому сыну. Жену я убила быстро, а его самого оставила с перерезанным спинным нервом у колыбели их ребёнка. Чтоб эта тварь испила хоть сотую часть того, что по их с отцом вине испытали другие. Потом пошла к Тоту. По пути убила старого Варна, он жил в доме охранником и работником. Почуял как-то, тварь, смерть своего хозяина и успел выбежать с ножом в коридор из своей комнаты.

Марра рассказывала мертвящие подробности сотворённого ими с братом возмездия монотонным, бесцветным голосом. Но это была, как мне показалось, именно та часть из большого рассказа, – о жизни и конце рода Хантан и всего клана Рог, – которая вообще заставила её заговорить, озвучить всю эту историю. Потому что она сейчас рассказывала именно о том, что дало им силы не слететь с катушек и найти в себе силы жить дальше, когда весь привычный мир вокруг умер. Она сейчас рассказывала о том, что они все-таки отомстили...

– Когда я пришла, брат уже перебил позвоночник советнику и убил спавшую с ним милару, а я успела перерезать глотку ночевавшей отдельно его жене. Всем остальным подарили лёгкую смерть – подпёрли двери, заклинили снаружи щиты тех окон, что были без решёток, и пустили с трёх сторон огонь, облив стены жидкой смолой из нижней кладовой. Они задохнулись раньше, чем сгорели. А потом от них остались только зола и пепел. Кончился без следа поганый род...

Последние слова она, снова слегка сорвавшись, почти прошипела. Хм, неуютно так прозвучало... Не хочу эту девушку в кровные враги. Ещё немного помолчав, собеседница тихо и устало закончила: