Газели

Навои Алишер

* * *

О мой алмаз, по ком тоску душа и плоть хранят,Как две жемчужины живых, что в двух ларцах горят.Войди в цветник, и пусть, узрев твой кипарисный стан,В смятенье ирисы придут, как в бурю, задрожат.Смотреть на розу перестал влюбленный соловей,Увидев, как проходишь ты через цветущий сад.В науке похищать сердца так преуспела ты,Что некого на всей земле с тобой поставить в ряд.О виночерпий, дай взгляну на чистое вино —На светлой глади отражен ее знакомый взгляд.Да, если хочешь, чтобы враг надежней друга стал,То с другом не входи к врагу — и кончится разлад.Кем оказался Навои в огне своей любви?Он —

словно нищий на костре, он пламенем объят.

* * *

Кипарис подобен розе увлажненной, — говорю.Уст рубин вину подобен — я, влюбленный, говорю.Бровь ее мне станет кыблой — сердцу моему приют.Эта бровь — что свод михраба, — преклоненный, говорю.Сердце плачет кровью, вижу через трещину в груди.В скорби о ее рубинах — я, пронзенный, говорю.Не со звездами сравню я красоту ее лица —Мир сияет, словно солнцем освещенный, — говорю.Как душе освободиться от безумия оков, —Каждым волоском любимой оплетенный, говорю.Что атлас нам златотканный! Лучше — бедности пола.Ты и в рубище прекрасна, — умиленный, говорю.О, не отводи ты взгляда в сторону от Навои!Он влюблен в тебя навеки — я, плененный, говорю.

* * *

Занемог я, покинут моей чаровницей, увы.Для души стало тело лишь ветхой темницей, увы.Мрак разлуки с любимой и родинкой темной ее —Вот пятно на ланитах судьбы мрачнолицей, увы.И предвестницей горя любви моей злая звездаВ гороскопе предстала блаженства денницей, увы.Посмотри: старец-разум, наставник заботливый мой,Стал игрушкою детской, смирясь над шутницей, увы.Словно призрак, блуждаю в пустыне безумий моих,Скорбен дух. Дни унылой бегут вереницей, увы.Тело странствует ныне по улице райской твоей.Много ль бедному нужно? Я сыт и крупицей, увы.Сердце взято любовью, все отнято: разум, покой,Все разрушено шаха жестокой десницей, увы.Пламя ада — неверным, а верным — забвения прах:Те восстали, а этих рок смял колесницей, увы.Расставание — смерть, смерть — разлука навек, Навои!А мечту о бессмертьи считай небылицей, увы!

* * *

В мой дом, разгорячась, вбежала с вечернею звездой она,Испариной омыла розы, как розовой водой, она.Ресниц разбойничьи кинжалы — похитчики моей души,Прядь амбровым жгутом спустила на стан свой молодой она.Приют мой темный озаряет солнцеподобный лик ее.Я на свету дрожу пылинкой, — не луч ли золотой она?Взяв за руку меня, смеется, сажает около себя,Пересыпает слов алмазы, сверкая красотой, она.И говорит: «Печальный друг мой, как поживаешь без меня?»Что я отвечу ей? Сковала язык мой немотой она.Кувшин с вином она открыла и кубок полный налила,Пригубив, молвила с упреком, с лукавой прямотой она:«Скажи, Меджнун, не сновиденье ль, что разума лишился ты?Испей вина, открой мне душу, какой живет мечтой она?»Я выпил, потерял сознанье, к ногам возлюбленной припал, —Не хмель сразил меня — сразила своею добротой она.Тому, кто в снящемся свиданьи, как Навои, блаженство знал, —Не спать до воскресенья мертвых: сон сделала бедой она.

* * *

Чаша, солнце отражая, правый путь явила мне.И раздался голос чаши: «Друг твой отражен в вине».В чаше сердца — образ друга, но и ржавчина тоски,Лей щедрее влагу в чашу, исцелюсь тогда вполне.Если есть такая чаша, то цена ей сто миров.Жизней тысячу отдам я, с ней побыв наедине.С тем вином — Джемшида чашей станет черепок простой,И Джемшидом — жалкий нищий, жизнь нашедший в том вине.Мальчик-маг, когда пируют люди знанья в кабачке,Чашу первую ты должен поднести безумцу, мне.И едва лишь улыбнется в чаше

сердца милый лик,Все, не связанное с милой, вмиг потонет там на дне.Обрету я миг свиданья перед чашею с вином, —Кто сказал «вино» и «чаша», видит встречу в глубине.Только есть другая чаша и другое есть вино,Что там ни тверди, отшельник, возражая в тишине.Навои, забудь о жажде. Кравчий вечности сказал:«Чаша — жажде утоленье, мудрость пей в ее огне».

* * *

О мечта моя, стройнее, чем алиф, твой тонкий стан,Лик твой — камень драгоценный — в утешенью сердцу дан.Так изящно ты смеешься, что соперницы твоиПламенеют от смущенья, словно роза иль тюльпан.Что дыханием Мессии я назвал твои слова,Ты прости: не чужд ошибок иногда и сам Коран.Я сказал, что отзовется вздох мой в сердце у тебя,Но едва ль он будет слышен там, где лютня и тимпан.Навои! Всем людям страсти песнь мученья твоегоРазорвет на части сердце, истомленное от ран.

* * *

Ветер утра! Все любимой, чем душа полна, — скажи.Станом — кипарис, а ликом — роза мне она — скажи.То, что ради уст-рубинов тщетно лью я кровь свою,Ей, среди пиров сидящей с чашею вина, — скажи.Все о горечи желаний, яде вин и крови слезТой, чьи губы слаще меда, речь умом полна, — скажи.Говоря: зачем в разлуке стал печален твой удел,Это слово ночи сердца, что навек темна — скажи.То, что ради милой девы честь и имя я забыл,Всадник сердца, в дол разлуки правя скакуна, — скажи.Чудотворец! Дней начало мятежом отметил я,Озарит ли луч прощенья эту тьму до дна — скажи.Нет несущей утешенье. Путник, видя Навои,О тоске его и горе той, что так нежна, — скажи.

* * *

То не заросли тюльпанов — то стенанья пал огонь,Не пожар зари — разлуки в мирозданье пал огонь.Пламя щек твоих способно сжечь мое жилье дотла.На бездомного скитальца в час свиданья пал огонь.Войско моего терпенья блеск твоих ланит спалил,Караван грозой застигнут — гром, сверканье! — пал огонь.Вспыхнул я, сгорел и умер, лишь открыла ты лицо,На меня от молний взгляда — о страданье! — пал огонь.Навои, когда вздыхаю я о ней, то говорят:«На леса Мазендарана молнии упал огонь!»

* * *

Всегда кричит моя душа, едва ее обидят злом;Известно, что огонь шипит, когда в него мы воду льем.В разлуке с милою моей мне даже радость — не светла,Но в сердце даже скорбь о ней втекает радостным лучом.Когда она душе моей прекрасной пери предстает,Я странного не нахожу, Меджнун, в безумии твоем.О виночерпий, верный друг, ты возвратил душе покой,Ты мне отраду подарил свои целительным вином.Пускай забвение душе подарит первый же глоток,А то от злой моей тоски душа покинет тела дом.Перед красавицей моей от чаши глаз не подниму, —Всему я в этом кабачке научен мудрым стариком.С последней мыслью о тебе несчастный умер Навои,А ты сама хоть век живи, хоть век не вспоминай о нем.

* * *

Вот весна, но роза счастья для меня не расцвела,Ни один бутон улыбка светом алым не зажгла.Люди чашею свиданья сотню раз упоены.Но судьба и этой чаши мне и капли не дала.Людям молния свиданья озарила сердца мрак,А в меня степных колючек не одна вошла игла.Раны сердца, как тюльпаны, потому что та, чей лик,Как тюльпан, в края родные в день весенний не пришла.Что смертельны эти раны, как же может тот понять,В чьей душе мечом кровавым скорбь разлуки не прошла!В пламень горького безумья ввергнут бедный Навои;Если постоишь с ним рядом, то и сам сгоришь дотла.