Газета День Литературы # 119 (2006 7)
Шрифт:
Так кричат только... маме,
Возвращаясь к началу начал...
Он кричал ВРЕМЕНАМИ!!!
Он, временами, кричал.
***
Расстаёмся — надолго, на год ли.
И пустеем квартирою.
И душою пустеем загодя,
Будто смерть репетируя.
За летящими птицами.
Каждый роль свою к сроку вызубрит,
Ни к чему репетиции.
***
Страшно смеяться над каждым стихом.
Где, "словно алые розы
Вянет закат" и по небу "легко"
Катятся "летние грозы",
Где к сентябрю — "наступает тоска",
Небо — "рассветного шёлка..."
Вдруг,
Палец, которым крутил у виска,
Металлически щёлкнет?
***
Мы так привыкли, что бетон и сталь
Нам заменяют вязовое кружево.
Кусочки неба прорастают сквозь асфальт.
А мы их называем лужами.
***
За забором кто-то скачет.
Всё свирепее и строже
Звонким голосом собачьим
Матерится на прохожих.
Обойдёте осторожно,
Улыбнётесь: "Ай да шавка!"
Только вздыбится тревожно
Ваша норковая шапка.
***
Время иссякло. Осталась ночь.
Я ухожу — пора.
Город, зевнув, уплывает прочь:
Завтра, вчера, вчера...
На перекрёстках следы карет
И не видать ни зги.
Эхо, забывшись, швыряет вслед
Прошлых веков шаги:
Шелесты юбок, бряцание шпор,
Скрипы дверей косых...
Время ночами глядит в упор.
Встряхивая часы.
Лана Чернобурова
***
Здесь Вечность плачет: сделайте потише
Магнитофоны, плееры, Си-Ди.
Она — одна, её никто не слышит.
Никто о ней не думает почти!
Давным-давно прошли её приметы,
Её молитвы — в каждой божья твердь.
И звёзды, о которых столько спето,
И девы, за которых шли на смерть.
Давным-давно её утихли зовы,
И только в снах ещё их виден след.
Ей неуютно в мире этом новом,
Которому — что есть Она, что нет.
Ей очень больно быть такою слабой,
Такою жалкой в плохоньком пальто.
Она — хоть Вечность,
в то же время — баба,
Ей всё-таки положено кой-что!
Растут дома, с экранов мечут блицы.
Повсюду клерки прыткие снуют.
О, Боже мой! Да, разве ж эти лица?..
Такие ль разве души к Ней прейдут?!
Таким ли разве в час последней стражи
Откроется небесная дыра?!
…Здесь Вечность плачет. И не Вечность даже,
А женщина с соседнего двора!
***
Мой образ жизни странен и нелеп.
Кто я такая, милый, ты не знаешь?
Вчера был вечер. Ели только хлеб.
И кот капризный шастал между клавиш.
Вчера был вечер. Хрупкая Нинэль
Звонила ухажёру из ОВИРа.
И всё твердила: "Милый мой еврей!
Поженимся под стенами Каира!"
А толпы неприметных колдунов
Бродили с фолиантами по кухне.
Один из них, по-моему, Смирнов,
Вдруг побледнел, вцепился в стол и рухнул.
Кто мы такие, милый, расскажи?
И отчего так странно веселимся?
У нас всё плохо. Денег нет на жизнь.
Всё рушится. А мы друг другу снимся!..