Газета День Литературы 160 (2009 12)
Шрифт:
Молодость с её жизненным напором всё же брала верх над тяжёлыми и недобрыми мыслями. Полнота бытия, его красок и проявлений пьянила и наполняла, как ветер паруса, его душу жизненной энергией. "Я ощущал свободу моря глоткой, вбирал в себя смолистый запах лодок".
Поэт рано стал "отращивать глаз", по В.Маяковскому или по Н.Заболоцкому ("Любите живопись, поэты!"). И умение свести воедино внешнюю и внутреннюю красоту – его несомненное достоинство как лирика.
Потом была служба в армии, она оставила свой след в поэме "Восклицательный знак"
А потом была "Путина", где "мать-река – кормилица Печора! – наотмашь лодку била по щекам", и вырывался призыв: "Дыши – душа!", и приходило первое прозрение:
Всё пережить –
болезни, войны, вьюги.
Чтобы понять однажды
в смертной мгле:
одно спасенье
– греться друг от друга.
Одно спасенье людям на земле.
В первых поэмах нашла достаточно полное отражение предыстория поэта. У него уже в двадцать лет за плечами стояла полная событий и приключений жизнь, своя сложная судьба.
У Устинова всё своё – и богатая образность, и проникновенная интонация, и далёкая от банальной графомании необходимость высказаться. Жизнь и судьба его сложились так, что ему есть что сказать, есть чем поделиться. Ни в чём, что касается словесности, щедрости ему не занимать.
Между миром и Богом – так определил своё место в мире и поэзии Юрий Кузнецов. Между откровением и истиной – в этом состоянии обретает себя Валентин Устинов. Вот одно из его наиболее естественных лирических состояний: "В снега и дали душу пеленая" ("Охота"). Реалистически описывая окружающие детали, он поднимается до высот лирического самовыражения:
И – высоко, далёко – в полумгле
кололись звёзды
в запредельном хрусте.
И было так безмолвно на земле,
что всё в душе
расторгнулось для грусти.
Истинные произведения, шедевры искусства, – все они между откровением и истиной. В них и есть те самые божественные озарения с лёгким пламенем вдохновения, что приближают нас к самым сакральным смыслам.
Сергей Медведев ЭТА САМАЯ ДЛИННАЯ
И.В. Сталин родился в самую длинную ночь…
Может быть, господа, вы устали, но
Повторяю в стотысячный раз:
Надо вспомнить товарища Сталина.
(Может, кто-нибудь вспомнит о нас?)
Что, товарищи, мной обнаружено?
Это был и Антей, и Атилл!
И низвергнут он был незаслуженно,
Ибо Вечный Покой заслужил!
Всем, бросающим камушки в Сталина,
Несомненно, воздастся сполна.
Позабудется эта окалина,
И Историю вспомнит страна,
Вспомнит всё: наши взлеты, падения,
И Победу над страшным врагом,
Наши радости, подвиги, бдения,
Вспомнит, кстати, что враг был кругом,
Как бездарно сдалась "демократия"
Кучке наглых ребят из СС,
Как до этого подлая братия
В адрес наш изрыгала проклятия,
Как кураж почему-то исчез,
И стоял от Парижа до Таллина
Над Европой отчаянный крик:
Вся надежда сегодня на Сталина!
Приходи и спаси, большевик!
Да, пришёл, да спасал... Благодарности
Ждёт, должно быть, в раю до сих пор.
Почему же спасённые парни все
Помнят только лишь меч да топор?
И обиды со временем множатся –
То не дал, или это отнял…
Да и жулики ёжатся, ёжатся,
Вспоминая тот огненный шквал,
Что прошёл по мошнам, да по подлости,
Справедливость верша на бегу!
Но и самой занюханной волости
Мы тогда не отдали врагу.
Может, ум, честь и совесть пристанут к нам,
А беспамятность кинется прочь?
Вот что вспомнить бы всем нам, беспамятным,
В эту самую длинную ночь.