Газета День Литературы 162 (2010 2)
Шрифт:
– В последнее время я уже думаю, что нет хороших и плохих людей, а есть, которые умеют вести себя в обществе, и есть, которые не умеют, – после некоторой паузы натужно разрешился Авдошин.
– Ну да, – с сарказмом подхватил Верещагин. – И если бандюга сегодня вас укокошил, то это не означает, что он душегуб, убийца, головорез, а просто немного нехорошо повёл себя в вашем обществе.
– Вечно вы всё вывернете... – по-детски надулся Гена. – Все люди не идеальны... Идут на какие-то компромиссы. И даже не понять, что у кого по справедливости. А что нет... Но всему есть
– А главное, мы совершенно не ценим людей, которые на пути к исправлению! – идеализированно возбудилась Сорокина. – Пусть он был плох! И даже очень плох! Но он на правильном пути! Добрые начала уже начинают в нём побеждать!.. А мы этого не видим! И только видим остатки его плохоты!..
Эдуард Лимонов ВЕТЕР ИСТОРИИ
СПБ
Глухие улицы ночные
И мрачноваты и пусты.
Стоят дома, как домовые,
Как будто дамы пиковые…
Двоятся на Неве мосты.
Под брызгами дождя на стёклах
Автомобиля моего
Охранники сидят промокло
И ждут неведомо чего.
Но лишь приказа моего…
Когда-то этот город чудный
С одной актрисой рассекал.
Роман имел с ней непробудный,
На Пряжке жил; отель был мал,
"Матисов дворик" назывался,
А рядом – сумасшедший дом.
Дом сумасшедшим и остался,
А мы с актрисой не вдвоём.
У нас есть детки молодые,
У деток будет жизнь своя,
Но в том, что мы с тобой чужие,
Виновна ты, невинен я…
***
Я слушал пение кастратов.
Луна светила, падал снег,
То сер, то грязно-розоватов.
Один в ночи, вдали от всех
Я слушал пение кастратов.
Не диск таинственный винила,
С иголкою соединясь…
Мудей магическая связь,
Из Беловодия стремясь,
Ко
И дома нет, и нет семьи,
Утащены волною дети,
А я сижу при лунном свете.
Поют скопцы как соловьи,
Что им отъели штуки эти.
Заносится горячий нож,
Секущий горло ледяное…
Поёшь-поёшь, поёшь-поёшь,
Пока он падает, стальное
Сечёт им связки лезвиё,
И плачет, и скорбит зверьё…
Я слушал пение castrati –
Виттори, Сато, Фолиньяти.
Их визг, свистящий из ночи,
Поскольку режут палачи…
ЛЮДИ В КЕПКАХ
Мир был прост пред Первой Мировой:
Пышные короны у царей,
Сбруи драгоценные, конвой,
Ротшильды (зачем же им еврей?),
Каски и высокие фуражки,
Гретхены, смиренные Наташки,
Биллы, Гансы, Вани-замарашки…
Армии, как псы, всяк пёс – цепной.
Но когда счёт трупов под Верденом –
Восемьдесят тысяч трупов в сутки! –
Мир уверил, что по этим ценам
Смысла нет держать вас, проститутки!
Бросились свергать их, свирепея,
Русские, германцы, солдатня…
Выдирать царей из эмпирея
(Жаль, что рядом не было меня!).
Жилистые, страстные солдаты,
Обменяв шинели на пальто,
Были им пальто коротковаты,
Кепки впору были им зато…
Людям в кепках крепко надоели,
Люди в котелках и шишаках,
Балерины их, все их фортели,
Пьяные Распутины в соплях,
Все князья великие в усах,
Кайзер, канцлер, хруст в воротничках…
Вышли люди боевого склада,