Газета День Литературы # 54 (2001 3)
Шрифт:
1997 г.
Людмила Жукова ЧУХЛОМСКАЯ ЭЛЕГИЯ
ТЫ там, где шведы оставляли след,
играя в кубики. Им удалось прославить
желание с камнями поиграть.
Но пылкости средневековой нет
у местных, чтобы алгоритм составить
игры. Способны
аборигены прошлого уроки,
чтобы ветшающей гармонии пороки
кирзой кирпичной тщательно латать
с таким усердием, с каким мы рюхи
в апофеозе сумрачной разрухи
железные кидаем в облака
и, бороды задравши, ждем, пока
они когда-нибудь не свалятся обратно.
Ты там, где не увидишь пятна
на скатерти. В намордниках газонов
цветы. И одеваясь по сезону,
на голых рыб, мрачнея, смотришь ты;
и в пахнущие известью аорты
столичных улиц входишь, как в кусты
шиповника. Остры красавиц взгляды,
несущих европейские наряды
на северных плечах. И стерты
слегка, как камень, резкие черты
тяжелых лиц… Здесь скульпторам лафа —
природа катит валуны под ноги.
Да только стороной обходят боги
капризные воспитанный ландшафт.
Расчетливость им действует на нервы,
и оттого здесь невозможно перлы
небесные в салонах отыскать.
Но и без перлов здесь живут неплохо.
ЦЕНТР тяжести давно уже эпоха
сместила в сторону непаханных полей,
морозит зад в снегах Гипербореи,
высиживая что-то… Ждем подарка
очередного. Но пока не жарко.
И солнце первый раз после дождей
купается в тумане. Соловей
помалкивает. Но лягушки славно
расквакались у старого пруда.
Глаз радуют крапива, лебеда.
Грибов и земляники прорва.
Листва весь день без умолку болтает.
И все равно чего-то не хватает.
Когда бы только знали мы чего,
Тогда бы и не брались за перо.
ВЧЕРА
кувшинки обрывая, проболталась,
что небо сильно накренилось
и выкатилась новая звезда.
Мы видели ее. Сияет
младенческою чистотой
над черноземной нашей темнотой;
над городами, полными тоски,
где время разрывают на куски
и сын над наготой отца смеется.
Она как жилка солнечная бьется,
возникшая неведомо откуда.
Как прокаженные мы жаждем чуда.
В такие непролазные леса
нас заводили эти чудеса,
такой мы данью страха облагали
самих себя, что сам полночный князь,
наверное, пресытился, дивясь,
как толпы в очередь к нему стояли.
Земли кровавый полог приподнять
рука не поднимается, и камнем
лежит душа в ладони у Него.
За горизонтом вертикальным, дальним,
куда до времени не пустят никого.
Когда бы мог рассудок угадать,
как звезды превращаются в мутантов,
тогда б за чистотой экспериментов
следили неотступно лаборанты
рогатые. Других ему где взять?
А так… Вдруг кто-то да рассыпет кванты
случайно на квадраты черноты,
уложенные к небу штабелями,
и пропасть с рваными краями
увидишь под ногами ты…
Архитектуры вавилонский след
неистребим в умах незаурядных,
как пафос в стерегущих травоядных
пружинах полосатых, спору нет —
закрученных не в наших мастерских.
А ВПРОЧЕМ о материях таких
не размышляют чухломские бабы,
поджавшие обветренные губы.
Но каждая из них свое весло
хватает, чтоб теченьем не снесло
в тартарары. Гребет поближе к дому,
хоть меньше там огня, чем дыма
в тяжелом очаге прабабкиной печи.
Здесь все еще румяны калачи,
а дети босы, но здоровы;