Газета День Литературы # 61 (2001 10)
Шрифт:
Он не был актером на "руководящие роли", и опасности такой — до конца своих дней играть одних генералов и высоких партийных руководителей — счастливо избежал (не только по причине падения социалистического строя). Мешала стихия, мощь его собственного темперамента, хотя с «миллионами» он умеет говорить не только криком, но и шепотом, и негромко, интимно. В Пугачеве Губенко эту мощь — скифскую, дикую — как раз и играл. Его герои предпочитали всякие отчеты отнести на потом, чтобы отчитываться уже напрямик, без посредников. (Тут кстати вспомнить и министерский его опыт: кто бы еще осмелился вступить в схватку с самим Любавическим Ребе, отказываясь выдать книги из Ленинской библиотеки и вывезти их в США.)
Мощного
В фильме Сергея Бондарчука "Они сражались за Родину" (знаменателен сам список тех, кто его выбирал — Хуциев, Шукшин, Бондарчук, Панфилов, в театре — Любимов) был не лубок, как в сегодняшних фильмах "про народ", а патетическое полотно, где Губенко чувствовал себя естественно; эпический размах как раз для него. В спектаклях, которые он ставит — в "Белых столбах", в «Иванове», в «Афгане» — стремление к такой всеобъемлющей метафоре чувствуется всегда (хотя не всегда ведет к успеху). Николай Губенко говорит, что "Белые столбы", «Афган» несут на себе печать «любимовщины», — по Губенко, "того в лучшем смысле политического театра, каким была Таганка 60-70-х годов".
* * *
Он — разный. Сказанного выше достаточно, чтобы поверить, что Губенко-актер, режиссер в театре и кинорежиссер — три разных амплуа (разбирая его разные «роли», приходишь к выводу, что Губенко — министр культуры СССР и сегодняшний Губенко в Думе ближе всего его актерскому темпераменту, где всегда было больше места его романтическим иллюзиям, патетике). В фильмах Губенко чувствуется вкус к мелодраме (сегодня приходится пояснять, что мелодрама почти никак не связана с ныне распространенным мелодраматическим "мылом"). Он одинаково точно умел поэтически живописать жизнь обездоленных детей ("Подранки") и веселое умирание оставленных стариков ("И жизнь, и слезы, и любовь…").
Взрослых, конечно, тоже не забывал ("Из жизни отдыхающих").
Список актеров, которые работали с ним на съемочной площадке, достоин зависти. Ролан Быков, Георгий Бурков, Солоницын, Адомайтис, Мартинсон, Наталья Гундарева, Евгений Евстигнеев, конечно, Жанна Болотова.
Мог ли он вообразить, что окажется в положении почти изгоя, когда Таганка разделилась на две неравных части и Губенко возглавил «сопротивление» вчерашнему кумиру, учителю, к возвращению которого из-за границы он приложил столько сил?!
* * *
Театр "Содружество актеров Таганки" был создан в апреле 1993 года решением Московского городского Совета народных депутатов. Основу труппы нового театра составили 36 актеров и часть сотрудников Театра на Таганке.
В «половине», которую возглавил
Что касается раздела, то и тут все понятно: "Если бы не его претензии на приватизацию театра, никакого конфликта и не было бы".
Свой театр, несмотря на думские заботы, которые отнимают так много времени, считает все-таки главным делом: "Большая часть усилий, — говорит он, уходит не на творчество, а на хождение с протянутой рукой, и вы себе не представляете ту степень унижения, которую я испытываю все эти годы". После раздела "Содружество актеров Таганки" живет точно на птичьих правах, московских денег не хватает даже на зарплату: "последние годы все было сфокусировано на попрошайничестве ради театра".
За художественное руководство никогда не держался. Когда-то он сказал мне: "Не хочу, чтобы артисты стали заложниками моих убеждений. Не раз просил труппу, чтобы меня переизбрали, может быть, им стало бы легче. Если бы Филатов не хворал, он мог бы возглавить театр. Но… его очень не хватает. А отвернуться от голодного и нищего народа, уйти из политики — это недостойно".
Буквальное повторение травли
Дорониной — с теми же «референциями».
Когда забыто все — все заслуги, все роли, все фильмы. Не было такого, говорит Губенко, чтобы кто-то перестал общаться с ним из-за политических разногласий, ни Волчек, когда-то назвавшая его самоубийцей (когда он согласился стать министром), ни кто-либо еще. (Так вот в 1987 году, когда коллектив Театра на Таганке попросил меня возглавить труппу после смерти Эфроса, одной из первых, к кому я пришел посоветоваться, была Галина Борисовна Волчек. А пришел я к ней не потому, что мы когда-то работали вместе в одной картине, и не потому, что я хотел, чтобы она снималась у меня в другой картине — это не получилось, а потому, что знал, что она — честный, порядочный человек, который находился приблизительно в такой же ситуации, когда Ефремов уходил из «Современника». И я знал ее отношение к Эфросу и Любимову".)
* * *
Сегодня его чаще видишь на трибуне Государственной думы, чем рассказывающим, тем более — реализующим новый театральный замысел. Он не снимается и не снимает. И жена не играет. Говорит, что с 1991 по 1993 год предложения сниматься "шли валом. Что предлагали? Рэкетиров, убийц, энкавэдэшников, взяточников в высших эшелонах власти, новых русских, даже — за 50 тысяч долларов — предложили сыграть цыганского барона. Когда мне принесли этот сценарий с цыганским бароном, а речь там шла о геноциде цыганского народа, мы сидели вообще без копейки. И я сказал: "Берем не глядя". Но дочитал до шестой страницы и понял, что не буду это играть. Все-таки сценарий был плох. У Жанны были такого же рода предложения — с непременностью сексуально-порнографических сцен, которые не позволили ей принять эти предложения. У нее все-таки уже сложившийся образ в кино, начиная с ее первой роли. Поэтому, несмотря на то что мы сейчас живем довольно тягостно, мы эти предложения принять не могли.