Газета "Своими Именами" №16 от 19.04.2011
Шрифт:
Заканчивая (а фактически – обрывая) свои размышления, хочу подчеркнуть одно – для особо агрессивных «старателей»: не ищите здесь «антисемитизма», этот неумный и пошлый ярлык – не для меня. Воспитанный в советской школе, в пионерии и комсомоле, на произведениях русской литературы, с пелёнок выросший на песнях М. Блантера, И. Дуна-евского, Э. Колмановского, М. Голодного,
М. Матусовского, Н. Богословского и десятков других еврейских деятелей великой Русской культуры, я органически не могу быть настроенным к ним отрицательно по национальному признаку. И для меня еврейский народ – это не безумствующие русоненавистники и переезжие паразитирующие искатели незаработанных благ, а, кроме названных выше, Ж.Алфёров, Ц. Куников, В. Цесарский, Ю. Харитон, И. Коб-зон, Б. Черток, В.
Д. Покрасс, М. Бернес, К. Симонов, О. Фель-цман, Е. Долматовский, М. Фрадкин, Л. Утёсов, М. Кристалинская и ещё тысячи патриотов нашей Родины. С ними в те годы братского добрососедства и содружества никто не собирался обсуждать национальный вопрос, и, полвека прожив при Советской власти, я с такой проблемой нигде не сталкивался и не соприкасался.
Убеждён, что она может быть решена и сейчас, если российский мир вернуть в естественное положение – к подлинному Народовластию, где каждый народ займёт своё достойное место. В. Ковалёв
АФРИКА
“Мы здесь не любим французов” - заявил мне Доминик, успешный малиец, владевший целым кварталом домов в пригороде Бамако и длинным перечнем бизнесов. Доминику было 40 лет. Он имел 3 детей, говорил по-французски почти без акцента и ненавидел французов. И, надо признать, у него были на это основания...
Я провел в Мали ровно месяц - бывшая французская колония, не пережившая за последние 15 лет ни одного геноцида, гражданской войны или переворота, что само по себе уникально для страны “южнее Сахары”, - представлялась отличным местом, чтобы понять, что представляет собой Африка и вообще третий мир сегодня. Мали - это витрина успешного колониального капитализма: демократические выборы, социальная стабильность и рост экономики по 17% в год. Тем интереснее было оказаться в этой небольшой африканской стране, которая редко попадает в поле зрения мировых СМИ. Я приехал сюда с обычным набором стереотипов об Африке, внушенным хорошо слаженной машиной глобальных медиа: черный расизм, наступление Китая, уход Запада с ключевых позиций в регионе, взрывная рождаемость и сползание в хаос. Наверное, можно не упоминать, что все это окажется чуть более, чем неправдой...
Водитель джипа, везшего меня в Бамако, вдруг резко затормозил и сьехал на обочину. По встречной полосе, мигая фарами, неслась военная колонна. С более близкого расстояния колонна вызвала оторопь - меньше всего я ожидал увидеть в Мали это: за рулем американских Хаммеров и за пулеметами, установленными на них, сидели холеные белые люди в форме американской армии. “Да-да, это американцы, у них теперь база в Гао”, - ответил на мой вопрос наш водитель. Из дальнейших расспросов выяснилось, что американские солдаты есть и в соседнем Нигере, а вся северная пустынная часть Мали оккупирована мавританской армией с согласия демократически избранного правительства Мали. Хотя я готовился к поездке, я никогда не слышал об американских солдатах здесь. Более того, американцы, живущие в регионе, с которыми я общался, тоже не слышали о присутствии армии США в Мали.
Гугл помог выяснить, что “Пан-Сахельская инициатива”, запущенная в 2002-м году, позволила американской армии оказаться в Мали, Нигере, Чаде и Мавритании. В 2004-м году “инициатива” была расширена на Тунис, Алжир и Марокко. И это не единственный подобный проект.
На востоке Африки “война против террора” ведется силами 1200 морских пехотинцев, расквартированных на базе в Джибути. Там же, в Джибути, находится крупнейшая база французского Иностранного легиона - официальной колониальной армии Франции, существующей до сих пор и даже увеличивающей свое присутствие - Габон, Чад, Центрально-Африканская Республика, Уганда, Сенегал, Нигер, Камерун, Конго и т.д.
– всего более 8 тысяч человек, способных быстро переместиться практически в любую страну континента. Как показывает опыт внутриафриканских разборок, даже тысяча хорошо обученных и организованных солдат способна полностью изменить ход конфликта.
Впрочем,
В остальных случаях достаточно старых добрых экономических механизмов, результат действия которых лишь изредка попадает на страницы газет - “Инфляция в Зимбабве перевалила за два миллиона процентов”, “Голод в Сомали” и т.д. В Мали и Западной Африке в целом одним из важнейших инструментов такого контроля является так называемый франк CFA - общая денежная единица региона.
В настоящее время 14 африканских стран используют франк, название которого расшифровывается как Colonies françaises d’Afrique (Французские колонии Африки) - почти все являются бывшими французскими колониями. Этот франк жестко привязан к евро в соотношении 1 евро к 655 франкам, а его гарантом выступает (внимание!) французское казначейство. Что это значит - быть гарантом?
Это означает, что 65% валютных резервов присоединившихся стран должны быть в распоряжении французского казначейства, а еще 20% должны идти на “покрытие финансовых обязательств” в том же французском казначействе. Итого - у стран франка CFA из заработанных денег остается лишь 15%. Учитывая, что такая система существует уже более 60 лет, обрастая дополнительными соглашениями и договорами, сказать, какая доля из этих депозитов принадлежит африканским странам, может лишь ...французское казначейство. Таким образом, можно лишь предположить, какова степень экономического и финансового контроля Франции над своими (бывшими?) колониями...
Мы остановились в небольшом городке, чтобы отдохнуть и выпить чаю. Сбоку на дороге сидели женщины, продающие мелкие бананы, привезенные из соседней Буркины. Я сходил их купить - килограмм стоил где-то полтора евро. Я подумал, что во Франции он стоил бы примерно столько же. Единственное различие заключается в том, что средняя зарплата за неквалифицированный труд здесь составляет чуть меньше 50 евро, а цены все те же. В кафе, где мы пили чай, по телевизору шла программа какого-то французского регионального канала о проблемах уборщиков улиц. На экране по безупречной плитке ездила машина, которая мыла ее большой мокрой щеткой с мылом. Четверо местных мужиков, сидевших за соседним столиком, зачарованно следили за перемещениями машины. Я посмотрел на улицу - по разбитой асфальтовой дороге, кружа обрывки пакетов и газет, двигался пыльный смерчик. Он прошел мимо глиняных хижин, пересек канаву канализации и уткнулся в бесхозного осла, грустно жующего какую-то корку. Мы пересеклись взглядами с французом, обедавшим в том же кафе. Тот кивнул на телевизор, отвел взгляд и усмехнулся - похоже, мы подумали об одном и том же...
По хронологии выхода и присоединения стран Африки к зоне CFA можно проследить упадок колониальной системы и начало разворота - реколонизации Африки:
1949-й год - Французский Сомалилэнд (Джибути) покидает зону франка и начинает печатать собственную валюту;
1960-й год - Гвинея покидает зону франка;
1962-й год - Мали покидает зону франка;
1973-й год - Мадагаскар и Мавритания выходят;
1984-й год - Мали вновь присоединяется к зоне франка, отказываясь от собственной валюты;
1985-й год - Экваториальная Гвинея присоединяется;
1994-й год - Коморские острова привязывают свой франк к французскому, а потом - к евро;
1997-й год - Гвинея-Бисау присоединяется к зоне франка.
Но зачем же, с какой целью элиты стран Африки отдают свою монетарную независимость? Лояльность колониальных элит обеспечивается несколькими способами.
Во-первых, все высшее образование дается только на французском, много времени посвящено изучению культуры и истории метрополии, знание французского является необходимым критерием для приема на любую мало-мальски приличную работу. Все основные газеты - тоже на французском. Т.е. еще на стадии начала карьеры проводится некоторая муштровка на верность.