Газета "Своими Именами" №38 от 17.09.2013
Шрифт:
А приказ был один для него, а для лодки другой – командиру готовить лично доклад о походе для президента, а лодке в короткий срок подготовиться к учениям. Кроме проверки механизмов надо было заменить одну боевую торпеду на практическую, то же сделать и с ракетой. Весь боезапас оставался на борту, выгрузка планировалась на после учений. Работа ответственная. Но что волновало командира, так это то, что лодку будут готовить другие, а стрелять ему.
Через три дня Ляхова действительно вызвали с докладом в Москву. Когда он прибыл в Главный штаб,
– Отдохните, посмотрите Москву. Вас вызовут, когда последует указание сверху, - закончил Главком.
– А как с лодкой?
– Об этом не беспокойтесь, там всё идёт по плану.
Ляхов представил, как трудно приходится вертеться там старпому Сергею Лудко. Всякие назначенные ответственные «варяги» - это так, ширма. Всю работу выполняют штатные офицеры. Это всегда было и есть на флоте. На сердце у Ляхова было неспокойно.
На третий день пребывания в Москве Ляхова пригласили в Администрацию президента, где ещё раз разъяснили, как вести себя при встрече с президентом, и назначили время на завтра.
Ночь прошла в размышлениях. Геннадий Петрович знал, что президент не раз посещал субмарины, даже был посвящён в подводники и, видимо, неплохо разбирался в подводных делах. Говорить ему то, что он наслушался на всяких инструктажах, большой грех. Волновать правдой о флоте – тоже рискованно. Остановившись на том, что обстановка подскажет стиль поведения, он крепко заснул.
Встреча с президентом прошла замечательно.
Приветливо встретив командира, президент пригласил его садиться и сказал:
– Доклад положите на стол, пусть специалисты разбираются. Вы лучше расскажите мне о наших моряках и лодках. Какие возможности наших подводных крейсеров-ракетоносцев?
– Разумеется. Корабль наш вообще, можно сказать, уникальный, имеющий перед лодками других стран целый ряд преимуществ…
Беседа затянулась на полтора часа. Главным итогом её была констатация того, что Россия не утратила возможности в целях собственной безопасности и своих национальных интересов обеспечивать активное военное присутствие во всех точках Мирового океана, и по-прежнему её атомный флот является надёжным ракетно-ядерным щитом нашей великой морской державы.
Окрылённый заверениями первого лица государства, что флот не будет забыт, а главное, хорошей оценкой экипажа «Белогорье», Ляхов без задержки убыл на флот. Хотелось быстрее сбросить с плеч обузу общения с большими людьми и заняться делом. Хорошая оценка выполненной работы, конечно, вдохновляла, но у него болела душа о том, как идут дела на лодке. Хороший командир прежде думает о людях и делах, а потом о себе. Хотя Геннадий Петрович и не считал себя «хорошим командиром», но прислушивался к отзывам других и стремился к идеалу хорошего командира.
В штабе Ляхова встретили с распростёртыми объятиями. Известно, что штабисты всегда с охотой примазываются к чужим
– А все подробности тебе доложит Лудко, - закончил он и добавил, - хороший у тебя старпом, пора его двигать дальше!
Ляхов и сам давно думал об этом. Негоже грамотного и опытного офицера держать в шкуре «вечного старпома». Рвение таких офицеров при долговременном исполнении этой должности, «несовместимой с длительным пребыванием на берегу», начинает затухать, они перегорают, и флот теряет действительно хороших командиров.
На лодке Ляхов почувствовал себя как дома. Кругом знакомые лица. При встрече с ним моряки светились радостью с выжидательным интересом: «Командир, что ты нам скажешь? Что нас ожидает в будущем?».
Старпом доложил обстановку. Доклад успокоил Геннадия Петровича. Но вопрос старпома: «Правда ли, что после учений и отдыха опять будим готовиться в автономку?» - застал его врасплох. О таком он слышал впервые. А ведь «сарафанное радио» на флоте редко подводило.
– Не слышал, - ответил он. – Нам сейчас нужно думать о сегодняшнем дне. Как практическая ракета и торпеда?
– С ними всё в порядке. Проверяли и загружали под пристальным присмотром флагманских специалистов. Они сами идут с нами. Думаю, что не зря.
– Мне уже сказали, что чуть не весь штаб дивизии собирается с нами. Чуют награды. Ну ты же сам знаешь, Сергей Васильевич, что лучше без них. Присказки про «адмиральский эффект» не выдумки…
– Да уж! – согласился старпом.
– Приказ есть приказ. Остаётся ждать сигнала на учения. Задание в пакете получено. Что там наколдовали в штабе флота, узнаем уже в море.
– Остаётся только ждать, - закончил разговор командир.
Сигнал «Море» прозвучал под утро. Все спешили на корабли, следовали доклады о готовности к выходу в море, оперативные дежурные запрашивали «Добро на выход» у оперативного флота. «Белогорье» отошло от своего последнего причала. Суеты не было, всё отработано, рядовой выход…
Вскрыли пакет, изучили задание. Штурман нанёс задание на карту. Капитан-лейтенант Михаил Архипов, ас штурманского дела, обратил внимание Ляхова на глубины в районе на заключительном этапе учения, которые не соответствовали правилам для плавания субмарин класса «Белогорье».
– Кто там разрабатывает задания? – спросил он командира.
– Конечно, офицеры, - ответил Ляхов. – Но, Михаил, сам знаешь, какие офицеры служат сегодня в штабах! Сколько времени мы будим находиться в этом районе?
– Около десяти часов в поисках ОБК. Это район для выполнения торпедной стрельбы.
– Ну что ж, уже ничего не сделать. Будем надеяться на Посейдона и своё мастерство, - резюмировал Ляхов.
Всё шло по плану. Ничего не предвещало неожиданностей. Но на то она и неожиданность, что возникает как гром среди ясного неба…