Газета "Своими Именами" №7 от 11.02.2014
Шрифт:
“Итак, около 10-11 часов 18 июня я получил приказание вывести части дивизий на свои участки обороны к утру 19 июня, причем, генерал-полковник Кузнецов Ф. И. приказал мне ехать на правый фланг, а сам лично выехал в Таураге, взяв на себя обязанность привести в боеготовнсть 11-й стрелковый корпус генерал-майора Шумилова М. С.
Начальника штаба армии генерал-майора Ларионова Г.А. я отправил обратно в Елгава с приказанием выводить штаб армии на командный пункт. Мы разъехались.
К концу дня все распоряжения о выводе войск на границу мною были сделаны устно.
В это время войска находились на строительстве в укрепленных районах, часть – на строительстве
Личной проверкой утром 19 июня было установлено, что части уже выходили в свои районы….
В течение дня 19 июня были развернуты 10-я, 90-я и 125-я стрелковые дивизии. части этих дивизий располагались в подготовленных траншеях и дерево-земляных огневых точках. Долговременные сооружения не были готовы.
Штаб армии задержался и не смог прибыть к намеченному сроку. Я, прибыв к ночи 19 июня на командный пункт, не нашел там штаба армии, выехал в Елгава и застал там штаб в сборах. В ночь на 20 июня штаб был выведен на командный пункт.
Части 12-го механизированного корпуса в ночь на 19 июня выводились в район Шауляй. Его танковые и моторизованные колонны в эту ночь заняли все дороги в районе Елгава…
Следует заметить, что никаких письменных приказаний до 20, да и после 20 июня из штаба округа о развертывании войск получено не было.
Я действовал на основании устного приказания генерал-полковника Кузнецова Ф. И. , данного мне утром 18 июня”. (Военно-исторический журнал 1989 №5 с.23-24.)
Следует обратить внимание, что приказы на занятие боевых позиций командующий армии получал и отдавал в устном виде, подчеркнув это несколько раз.
Итак, 18 июня План прикрытия границы в 8-й армии был полностью введен в действие. К 20 июня войска армии либо уже заняли позиции, либо, выполняя ранее отданные приказы, находились на марше к своим позициям.
Бывший начальник штаба 11-й армии генерал И. Шлемин 16 мая 1952 года на тот же вопрос, что и Собенников, ответил так:
«Ни о каком распоряжении о выводе войск на государственную границу не помню. По всей видимости, его не было, так как 128-я и 33-я стрелковые дивизии находились в непосредственной близости от нее, а 5-я – в лагере (в 30-35 км от границы).
Во второй половине под предлогом выхода в полевой лагерь в районе Ковно сосредоточилась 23-я стрелковая дивизия из Двинска.
В июне, числа 18-20-го, командиры пограничных частей обратились в штаб армии с просьбой оказать
Таким образом, к 20 июня три стрелковые дивизии [по тексту – 5-я, 33-я и 188-я – С. Г.] заняли оборону с задачей прочно удерживать занимаемые рубежи в случае нападения противника”. (Военно-исторический журнал – 1989 №5, с. 24.)
В сообщении Шлемина много противоречий, которых мы еще коснемся. Например, к 20 июня три дивизии заняли оборону на своих позициях с задачей прочно обороняться, но никакого распоряжения о выводе их на границу он, начальник штаба армии, не помнит! Выходит, командующий округом Ф. И. Кузнецов, приказывая восьмой армии занять боевые позиции, про одиннадцатую армию совсем забыл? Почему Шлемин темнит? Кроме того, сделав все же в конце правильный вывод, сам Шлемин забыл, что у него на границе было еще и четвертое соединение – 128 стрелковая дивизия армейского подчинения. В своих мемуарах бывший начальник связи 11-й армии В.П. Агафонов дополнил Шлемина:
«В этой тревожной обстановке собрался Военный совет 11-й армии. Командарм Морозов проанализировал данные разведотдела, изложил реальную обстановку и дал оценку условиям, в которых находилась армия.
Было принято решение: 16-му стрелковому корпусу в составе 188, 5 и 33-й стрелковых дивизий, а также 128-й стрелковой дивизии армейского подчинения занять рубеж обороны вдоль границы, в непосредственной близости от нее, оставив от каждой дивизии в лагерях лишь по одному полку; штаб армии передислоцироваить из Каунаса на командный пункт в форт №6 (он сохранился еще со времен первой мировой войны и представлял собою бетонированное помещение с надежными перекрытиями), там же развернуть и армейский узел связи; войскам выдать боеприпасы. Покинув лагерь в Казла-Руде, соединения скрытно заняли оборону вдоль границы с Восточной Пруссией на участке протяженностью около ста километров.
Весь день 19 июня я занимался отправкой имущества и средств связи в форт №6». (Агафонов В. П. Неман! Неман! Я – Дунай! М., Воениздат, 1967, с.21-22.)
Забытая Шлеминым 128-я стрелковая дивизия, прикрывавшая левый фланг армии, вместе с другими соединениями 20 июня тоже заняла свои боевые позиции:
«В связи с чрезвычайно тревожной обстановкой на западной границе дивизии было приказано выдвинуться на свои рубежи. 19-20 июня 128-я силами, не участвующими в строительстве укреплений, заняла оборону на участке в 55 километров в районе Кальвария – Лаздияй и приступила к строительству командных и наблюдательных пунктов. Но уже оставалось слишком мало времени…». (Псковская Краснознаменная. Л., Лениздат, 1984, с.15.)
К 19.00 20 июня 1941 года дивизия занимала следующие позиции:
«128 СД производит оборонительные работы и в боевой готовности к 10.00 20.6 занимает оборону:
374 сп: 2/374 сп с 2/481 гап в районе обороны ИНКШИТЫ, отм.202,5, фл.БАЧАТЕЛЬ.
1 и 3 батальоны – КАЛЬВАРИЯ.
741 сп с 292 ап – в районе обороны отм.146,1, ЛОЗЬДЗЕЕ, ПОЛОЗДЗЕЕ, ЮРЧУНЫ, ТРАКЕЛЬ.
533 сп: 1/533 сп с 2/292 ап производят оборонительные работы районе лес вост. фл.ЯНКИШКИ (1478 и 1480). 2/533 сп – п.СИМНО; 3/533 сп на марше из района фл. ПАСЕКИ в СИМНО.