Газета "Своими Именами" №8 от 19.02.2013
Шрифт:
Обращает на себя внимание и то, что совершенно справедливо говоря о недопустимости национализма в нашей многонациональной стране и о необходимости пресечения и недопущения никаких ограничений и претеснений по национальному признаку, то есть фактически говоря об интернационализме в отношениях между народами и людьми разных национальностей в России, претендент в президенты старательно избегал слово «интернационализм» и обходил опыт национального строительства в СССР и в РСФСР. Наверное, из опасения ненужных ассоциаций с «Интернационалом» с его «Вставай, проклятьем заклейменный весь мир голодных и рабов...», «Весь мир насилья мы разрушим...» и «Заводы, фабрики, палаты - все нашим создано трудом. Пора! Мы требуем возврата того, что взято грабежом...» с перспективой пересмотра итогов приватизации.
К сожалению, выпускник Ленинградского
Посмотрим, кто и как разрушал «большую Россию» в 1917 году и кто ее восстанавливал. Два года назад в программе Владимира Соловьева «Поединок» на РТР два еврея и сын юриста обсуждали национальную проблему России. Один из евреев призывал русских к толерантности, не забыв, как водится, помянуть недобрым словом Сталина и «десятки миллионов им уничтоженных». Сын юриста считал, что причина развала Советского Союза и национальной проблемы России в национально-территориальном делении страны, устроенном большевиками. И если отказаться от национально-территориального деления страны, то национальная проблема исчезнет вместе с угрозой распада России. Глупость, конечно, но в отношении России кремлевский режим, ликвидировав графу «национальность», формально подорвал правовую основу существования национальных образований в РФ. Какие могут быть национальные образования, если нет национальностей, поэтому призыв сына юриста к сплошной губернизации логичен. Такую опасность хорошо поняли два хана – татарский и башкирский и добились включения в паспорта татар и башкир вкладыша с записью национальности. Но ни сохранение национально-территориального деления, ни сплошная губернизация страны национальную проблему не решит. «Национальная вражда и национальные столкновения неизбежны, неотвратимы, пока у власти стоит капитал...» (И. Сталин).
Сын юриста и его единомышленники наивно полагают, что в развале страны виновато федеративное государственное устройство Советского Союза и что если бы не было союзных республик, то не было бы сепаратистов и националистов и Советский Союз был бы сохранен. Однако «единая и неделимая» Россия - Российская империя не была ни федеративной, ни «тоталитарно-коммунистической», но это не помешало после Февраля возникновению сепаратистских движений по всем окраинам России с объявлением независимости от России. Гражданская война и фактический развал Российской империи начался не после Октябрьской революции, а после Февральской, и интернационалисты-коммунисты – «иудобольшевики» здесь не при чем.
Морис Палеолог, посол Франции в России, писал в своих мемуарах:
«30 марта 1917 года. Самый опасный зародыш, заключающийся в революции, развивается вот уже несколько дней, с ужасающей быстротой. Финляндия, Лифляндия, Эстляндия, Польша, Литва, Украина, Грузия, Сибирь требуют для себя независимости или по крайней мере полной автономии. Что Россия обречена на федерализм, это вероятно. Она предназначена к этому беспредельностью своей территории, разнообразием населяющих ее рас, возрастающей сложностью ее интересов. Но нынешнее движение
«8 апреля 1917 года. Надо, в самом деле, признаться, что война не имеет больше цели для русского народа. Но никто не думает об этой химере, кроме Милюкова, и то единственно потому, что он – историк... Польша? Она больше не имеет ничего общего с русским государством с тех пор, как Временное правительство объявило ее независимость... Что касается Литвы, Курляндии и даже Лифляндии - на их будущее смотрят с абсолютным равнодушием под предлогом, что это не – нерусские области. Везде звучит та же нота: в Москве и в Петрограде, в Киеве и Одессе; везде то же уныние, та же утрата национального и патриотического чувства...» (Царская Россия накануне революции). В марте 1917 года Временное правительство признало независимость Польши от России.
Обращаю внимание на очень интересное суждение А.Ф. Редигера, генерала от инфантерии, военного министра России в 1905-1909 гг., в его записках «История моей жизни», проливающее свет на отношение к Польше царского правительства, особенно в свете обвинений Ленина и большевиков ретивыми «патриотами» в разрушении России: «Одним из первых действий Верховного Главнокомандующего явился его призыв к полякам, которым он за содействие России в ее борьбе обещал объединение и автономию Польши. Это воззвание, подписанное великим князем, исходило, очевидно, не от него, а от государя или вернее от правительства и знаменовало собой полнейшую перемену его политики в отношении поляков...
...Объединение же всех поляков почти удваивало их число и делало объединенную Польшу столь крупной составляющей частью России, что автономия ее (обещанная лишь в довольно неопределенных выражениях) несомненно должна была обратиться почти в полное обособление от России. Таким образом, успешное завершение начатой войны должно было завершиться отторжением от нее польских губерний; эта жертва, может быть, была бы не чрезмерна, если бы благодаря ей возможно было достичь прочного соглашения с поляками, но на такое соглашение было мало надежды, т.к. претензии поляков, несомненно, оказались бы беспредельными не только в отношении пределов автономии, но и пределов самой Польши, т.к. они пожелали бы получить и белорусские, и литовские земли, а пожалуй, и юго-западный край». Точно так и произошло в 1920 году.
12 июля 1917 года Александр Блок записал: «Отделение» Финляндии и Украины сегодня вдруг испугало меня. Я начинаю бояться за «Великую Россию...». Заметим, до Октябрьской Революции еще 4 месяца, а Блок уже начинает бояться за «Великую Россию». И правильно делает. Об этом же писал А.И. Деникин в своих «Очерках русской смуты»: «Весь май и июнь протекали в борьбе за власть между правительством и самочинно возникшей на Украине Центральной Радой, причем собравшийся без разрешения 8 июня Всеукраинский военный съезд потребовал от правительства, чтобы оно немедленно признало все требования, предъявляемые Центральной Радой... 12 июня объявлен универсал об автономии Украины и образован секретариат (совет министров)... Центральная Рада и секретариат, захватывая постепенно в свои руки управление... дискредитировали общерусскую власть, вызывали междуусобную рознь...».
В сентябре вслед за Украиной начал отделяться Северный Кавказ, где в Екатеринодаре возникло «Объединенное правительство Юго-восточного союза казачьих войск, горцев Кавказа и вольных народов степей», в ноябре - Закавказье («Закавказский комиссариат» в Тифлисе)...
Деникин продолжает: «В то время как закавказские народы в огне и крови разрешали вопросы своего бытия в стороне от борьбы, но жестоко страдая от ее последствий, стояло полумиллионное русское население края, а также те, кто, не принадлежа к русской национальности, признавали себя все же российскими подданными. Попав в положение «иностранцев», лишенные участия в государственной жизни... под угрозой суровых законов... о «подданстве»... русские люди теряли окончательно почву под ногами... Я не говорю уже о моральном самочувствии людей, которым закавказская пресса и стенограммы национальных советов подносили беззастенчивую хулу на Россию и повествование о «рабстве, насилиях, притеснениях, о море крови, пролитом свергнутой властью»... Их крови, которая ведь перестала напрасно литься только со времени водворения... «русского владычества»...».