Газета Троицкий Вариант # 48
Шрифт:
– А зачем? Слабых колледжей по всему миру хватает. Мне кажется разумным взять основные рейтинги западных университетов и сравнить первые 150–200 университетов в каждом списке. Конечно, где-то будут пересечения и совпадения, а где-то появятся и новые имена. В результате итоговый список расширится, предположим, до 250–300 вузов. Очевидно, что дипломы и диссертации первых вузов мира точно не хуже наших российских и можно сделать им автоматический перезачёт. Но опять-таки для этого нужна нормативная база.
– Это будет новый список ВАК, только университетский?
– Во-первых, это будет не список ВАК, а список, который однозначно следует из публичных рейтингов. Во-вторых, идеальных решений не бывает, но этот подход уже снимет многие вопросы. В этом смысле
Есть и другие решения, связанные с упрощением процедуры признания степеней. Например, в международных центрах вроде ОИЯИ разрешить на равных правах защиты на английском языке. Так же, как и в CERN, наши учёные могли бы защищаться на английском языке, и им после этого автоматически присваивали бы российскую степень. Ну и конечно, стоит упростить систему переаттестации для тех, кто защищался в других университетах иных стран.
– Не так давно в министерстве науки и образования пересматривали научные специальности. Нормативная база требует это делать раз в пять лет. Но в реальности бывает, что наука меняется быстрее. Есть ли возможность вскочить в поезд на промежуточной станции? Как инициировать этот процесс?
– Для этого любой институт, любая кафедра, наконец, просто специалист может обратиться к министру науки и образования. Надо написать письмо и обосновать, почему важно ввести такую-то новую специальность. Есть комиссия по специальностям, которую возглавляет вице-президент РАН Валерий Васильевич Козлов. ВАК может дать рекомендации, чтобы новую специальность включили в список.
– Как должен, на Ваш взгляд, измениться список специальностей?
– Если Вы посмотрите сейчас перечень профессиональных специальностей в вузах, по которым ведётся подготовка, то окажется, что он более широкий и детальный, чем список научных специальностей, по которым проводятся защиты диссертаций. Даже с учётом того, что в вузах готовят специалистов далеко не только для научной и преподавательской работы. А на самом деле должно быть наоборот — перевёрнутая пирамида. По общим специальностям готовит бакалавриат. Магистратура — более детально. А при защите диссертаций требуется ещё более детальная специализация. Сейчас мы пересмотрели научные специальности и ввели их новую систему. Теперь под них должны отстроиться аспирантура и диссертационные советы. Уже сегодня удалось подписать приказы о том, что с 1 января из 3 тыс. диссоветов могут действовать 2560 советов. Я думаю, что останутся порядка 3% советов, у которых могут возникнуть проблемы и перерыв в работе. И с каждым из них будем разбираться отдельно.
– А всё-таки что если не мучиться с новой стратегической концепцией и просто взять да и распустить ВАК? Живут же другие страны без ВАК, и ничего, не умерла у них наука.
– Такую точку зрения могут занимать только несведущие и недобросовестные люди. Те, кто реально знаком с опытом Германии, Англии, Франции, США, знают, что в этих странах тоже работает система научной аттестации на государственном уровне. Другое дело, что она не занимается персонально каждым учёным, как в России, хотя в конфликтных ситуациях занимается и персональными делами. Но она очень плотно занимается диссертационными советами в университетах.
И если говорить о долгосрочной перспективе, я как раз сторонник того, чтобы в конечном счёте персональная аттестация перешла на уровень конкретных организаций -университетов и институтов.
– Что мешает российской системе аттестации последовать западному примеру прямо сегодня?
– Целый ряд причин. Скажем, есть ряд направлений, которые опасно сейчас отпускать в свободное плавание, — это аттестация в области медицины или обороны. Не будем также забывать, что социальное обеспечение в российской науке до сих пор привязано к степеням (надбавки и т.д.). Кроме того, далеко не вся наука в России связана с высшей школой. Не меньшая её часть находится, например, в академиях. Таковы традиции отечественной науки, и их надо учитывать. То есть если мы сегодня, слепо следуя западной системе, передадим функции персональной
– Когда вводили рыночную экономику, то некоторые её сторонники надеялись, что волшебная рука Адама Смита сама по себе будет грамотно регулировать рынок. Затем пришло понимание, что такое стихийное регулирование страшно дорого обходится всем. А если по этой аналогии идти, то нет ли надежды на волшебную руку прямой конкуренции, которая в условиях жёсткой борьбы университетов за ресурсы расставит всё на свои места?
– Я затрудняюсь дать прогноз. Я только хочу напомнить, как начинались реформы. Мы снесли все барьеры и искусственно объявили равенство университетов. Тогда как этого в природе нет. Очевидно, что МГУ всегда отличался от энского университета. Поэтому то, что должно сделать сейчас Минобрнауки, так это расставить вузы в соответствии с иерархией, чтобы восстановить реальную ситуацию.
– И как, на Ваш взгляд, ранжирование университетов может повлиять на работу ВАК?
– В результате этих действий мы уже начали обсуждать передачу персональной аттестации на уровень организаций. Признаюсь, я сам для себя долго внутри формировал отношение к тому, чтобы передать эти полномочия вначале Московскому и Санкт-Петербургскому университетам.
– Вы к этому готовы?
– Абсолютно. Более того, я являюсь одним из апологетов этого решения. При жёстком контроле государства за самой системой аттестации я вижу путь примерно в 10 лет. Что касается первых университетов, то можно начинать с горизонтом год-два. То есть когда начнёт работать новый закон об университетах, можно уже говорить о внесении поправок в этот закон, о предоставлении им права не только на собственные дипломы, но и на собственные степени.
– Означает ли это, что соискатели МГУ будут защищаться по особым правилам? Публиковаться в специальных журналах?
– Хороший вопрос. Он как раз и показывает, как много проблем влечёт за собой эта передача полномочий. Всё это предстоит серьёзно обдумывать, и я бы не хотел импровизировать на данную тему. Она требует обсуждения. Ясно одно — что ведущие университеты наряду с академическими институтами должны определять уровень требований к диссертациям всей страны.
– А как, на ваш взгляд, передача прав персональной аттестации может повлиять на сами университеты?
– Это может быть даже более интересный вопрос. Я убеждён, что это послужит огромным стимулом для самих университетов. И вот тут заработает конкуренция. Это станет показателем престижа организаций и престижа науки в целом.
– С другой стороны, противники этого подхода говорят: «А к чему всё это? Ведь есть гамбургский счёт, и разве менеджер по персоналу, принимающий на работу, не видит разницы между психфаком Москвы и Энска?»
– Представьте, не видит. Эта культура формировалась на Западе веками, а у нас — менялась десятилетиями. И если есть люди, которые понимают разницу между университетами и академиями, то это прекрасно, но таких единицы.