Газета Завтра 153 (45 1996)

Газета

“Закрытость” этого периода жизни Лебедя связана еще и с некоей тайной, покрывающей последние месяцы пребывания его в Афгане.

Завесы над ней приоткрыли два человека. Один — майор Т., в те годы лейтенант десантно-штурмовой бригады, а другой — бывший командир батальона десантно-штурмовой бригады подполковник Костенко.

По словам Костенко, его бригада и полк, где служил Лебедь, стояли в одном районе. Неподалеку от их расположения находилось несколько “договорных” кишлаков. “Договорных” — это значило, что с ними были заключены неформальные соглашения о мире. В кишлаках власть была в руках “моджахедов”, но они не трогали “шурави” — советских. А “шурави” не беспокоили “духов”.

Конечно,

подобные договоры заключались втайне как от советского военного командования, так и от руководства афганских “непримиримых”. И те, и другие, узнай о подобных “договорах”, естественно, пришли бы в ярость.

Несколько месяцев договор соблюдался обеими сторонами. Боевых столкновений не было, что, собственно говоря, и было главной целью таких договоров.

Так вот, по словам Костенко, которые впоследствии подтвердил майор Т., незадолго до своей замены Лебедь решил “на дорогу заработать орден”. И в один из дней, будучи якобы обстрелянной, колонна его батальона захватила и уничтожила один их этих кишлаков. Естественно, это сразу привело к резкой вспышке боевых действий в районе, к потерям с обеих сторон. И к серьезному конфликту между Лебедем и Костенко, который, как рассказывали, закончился дракой между ними.

Говорят, было следствие. Но поскольку по ходу его всплыли “позорные”, по тем временам, обстоятельства “сепаратных переговоров с душманами”, его сразу замяли. Костенко перевели, а Лебедя вроде как прикрыл Грачев.

Но историю эту еще долго вспоминали по полкам и бригадам ограниченного контингента.

Майор Т. служит сейчас в одной из частей Сухопутных войск, а подполковник Костенко погиб в Бендерах при странных обстоятельствах. За три недели до его гибели командование 14-й армии, расквартированной в Приднестровье, принял на себя генерал-майор Александр Лебедь. Подполковник в отставке, полковник республиканской гвардии Юрий Костенко в это время командовал бригадой, защищавшей Бендеры от румынского вторжения. Через день после его гибели бригада была разоружена и расформирована.

По официальной версии, Костенко, обвиненный властями ПМР и командованием 14-й армии в “превышении власти, самосудах и измене Родине”, бежал из бригады, но был пойман своими “сотоварищами” и убит ими на границе с Украиной.

По другой версии, полковник Костенко был захвачен военнослужащими комендатуры 14-й армии полковника Бергмана и после допросов расстрелян им лично, а его тело затем обезображено и вывезено на границу с Украиной для организации версии самосуда.

ПРИДНЕСТРОВЬЕ

Одной из самых ярких страниц военной и политической биографии Александра Лебедя является его командование 14-й общевойсковой армией, расквартированной в Приднестровье. Он прибыл туда через несколько дней после вторжения молдово-румынских частей в Приднестровье. Шли тяжелые бои за Бендеры. Сместив командующего 14-й армией генерала Неткачева, Лебедь возглавил армию и развил на этом посту бурную деятельность. Армия активно вмешалась в войну. Со складов ее было роздано вооружение защитникам Приднестровья, артиллерия армии нанесла несколько мощных ударов по Кошницкому и Кнуканскому плацдармам, где концентрировались для наступления румынские части. Все это сразу охладило воинственный пыл Молдовы и заставило ее руководство сесть за стол переговоров и соглашаться на ввод в Приднестровье миротворческих сил России.

Война была остановлена, а затем прекращена, а сам генерал Лебедь в мгновенье ока стал национальным героем России. В те недели вся Россия не отходила от телеэкранов, следя и сочувствуя борьбе Приднестровья с Молдовой. Приднестровье, чье население состояло в основном из русских, украинцев

и молдаван, не желавших “румынизации” и боровшихся за союз с Россией, стало для России таким же символом славянского сопротивления, каким были в прошлом веке Болгария и Сербия. И, понятное дело, Лебедь стал в глазах населения России “спасителем славян”, “патриотом”, “героем” и “миротворцем”. Образ этот был настолько силен, а символ сопротивляющегося Приднестровья настолько ярким, что до сего дня Александр Лебедь в сознании миллионов россиян остается “спасителем Приднестровья”. А между тем, одной из самых “страшных” тайн остается то, что истинным спасителем Приднестровья был не кто иной как генерал… Александр Руцкой.

Да-да. Именно Руцкой — тогдашний вице-президент России. Второе лицо в стране. Именно он, побывав в Тирасполе незадолго до июньской агрессии Молдовы, осознал всю важность и значение Приднестровья для России. Весь масштаб угрозы, нависшей над республикой. Именно Руцкой начал активно налаживать связи России и ПМР. Экономические, политические, духовные.

А когда началась агрессия, именно Руцкой добился от Ельцина согласия на вмешательство России в войну и получил под личную ответственность все необходимые полномочия.

Этот разговор, по словам Руцкого, продолжался больше двух часов. Поначалу Ельцин был категорически против помощи “красным” в Тирасполе и открытого конфликта со Снегуром.

И лишь долгое объяснение того, чем может для самого Ельцина обернуться гибель Приднестровья, смерть тысяч русских и украинцев, десятка тысяч беженцев, а также угроза открытого перехода на сторону ПМР всей 14-й армии, что в той, весьма шаткой еще для “демократической” власти обстановке, было опаснейшим прецедентом, убедили Ельцина.

Он спросил: “Кого ты предлагаешь туда послать?” Руцкой назвал Лебедя. Ельцин вновь возразил, ему не нравился Лебедь, но Руцкой убедил президента, что в сложившейся обстановке Лебедь очень точная фигура…

“За все это отвечаешь лично ты”, — сказал Ельцин.

То, что написано ниже, до последнего дня являлось тайной за семью печатями.

Ночью, после захвата молдово-румынскими войками Бендер, в кабинете Руцкого состоялось совещание, на котором присутствовали сам вице-президент, генерал-майор Лебедь и два офицера из штаба воздушно-десантных войск, мастера “спецопераций”. На этом совещании Руцкой лично поставил задачу Лебедю немедленно вылететь в Тирасполь, возглавить армию и сделать все необходимое для остановки и прекращения агрессии Молдовы.

Для усиления и охраны Лебедю тем же приказом Руцкого была выделена в полное его распоряжение рота одной из частей специального назначения.

Сам Руцкой как второе лицо в государстве не имел права “светиться” в этой операции. Ведь Россия, как известно, подписала все договоры по СНГ, где согласилась на “неприкосновенность границ” и “государствнную целостность” всех “новообразований”, в том числе и Молдовы… Но именно ему лично звонил Лебедь “за разрешением” на очередной артиллерийский удар по наступающим молдово-румынским частям. И всегда получал этот приказ.

Возможно, именно эта его политическая акция поставила тогда Руцкого “вне закона” для прозападного лобби Кремля, боящегося как огня “восстановления Союза”.

С осени 1992 года началась травля Руцкого, развернулась кампания по его дискредитации и отстранению от всех должностей.

Все лавры “спасителя” достались генералу Лебедю. А Руцкой в те месяцы считал Лебедя своим близким другом и был доволен тем, что с его помощью и участием его товарищ и, как он считал, “протеже” генерал Лебедь стал столь известным и уважаемым человеком. Значит, есть теперь на кого опереться.