Газета Завтра 155 (47 1996)
Шрифт:
…Республика начиналась со знамени, с двух пистолетов Макарова, один из которых был учебным, со Слободзейского горотдела полиции, из которого попросту выгнали всех “румын” — народофронтовцев.
Потом была война. Я помню, как в апреле в Приднестровье приехали русские писатели Сергей Лыкошин, Дмитрий Балашов, академик Игорь Шафаревич, политолог Сергей Кургинян, и как в поездках их охранял и сопровождал крепкий, высокий подполковник уголовного розыска МВД ПМР Вадим Шевцов… С тех пор много воды утекло. Из сотрудника уголовного розыска Вадим Георгиевич вырос до генерала, стал одной из самых заметных
А маленькое Приднестровье — это последний и верный форпост России на Балканском направлении.
Чем сегодня занимается Вадим Шевцов? Безопасностью? Конечно, да. От одного его имени трепещут, как листы на ветру, бандиты и продажные чиновники, заворовавшиеся директора и коррупционеры. Но это не все. Не выстояла бы республика -занимайся Шевцов одними бандитами. Сегодня Шевцов — это политик. Причем политик всероссийского масштаба.
Он вместе с президентом Игорем Смирновым, под его руководством создает республику. Ищет газ и металл для заводов, учебники для школ, медикаменты для больниц. Не выпрашивает, нет. А наводит мосты. И едут в Приднестровье бизнесмены, директора, оптовики. Заключаются договора, работают заводы, живет республика.
… Как-то во время дружеского застолья кто-то шутя сказал Шевцову:
— Вадим, ну, может быть, хватит “горбатиться” на Приднестровье? Может, тебе какую свою республику найти да самому занять трон?
Реакция Шевцова тогда удивила: он, как отрезал, как отрубил:
— Я не нуждаюсь ни в “креслах”, ни в “тронах”. И республика мне другая ни к чему. У меня давно уже есть одна республика — Приднестровье. А у Приднестровья есть президент — Смирнов. Единственное, что мне надо и ради чего я живу, борюсь — это вернуть людям Державу, Родину. А она у нас у всех одна — Великая Россия, Союз…
Этой осенью исполнилось пять лет с тех дней, как шлепал по Днестру тот теплоходик, на котором укрывались беглые “рижане”. Может быть, когда-то он будет выставлен в музее, как памятник Сопротивления и верности.
Владислав ШУРЫГИН
ВО ИМЯ ЛИЧНЫХ ПЛАНОВ ( анатомия одного развала ) Анатолий Максимчук
Сегодня — он один из “застрельщиков” “нового курса” в политике Приднестровья. Сегодня — он один из тех, кто до хрипа готов доказывать необходимость интеграции Приднестровья в Молдову. Он обвиняет власть Приднестровья в “сепаратизме” и “непонимании нынешнего политического момента”. Он — это директор Тираспольского рефрижераторного завода Анатолий Тимофеевич Гаркушов.
Вообще, директорский корпус в Приднестровье находится на особом положении. Для непризнанной республики, которая находится буквально в кольце блокады, работающие заводы — это основа выживания республики, где живут сотни тысяч людей, которым надо обеспечить достойный уровень жизни. Поэтому каждый директор производства — это человек, прежде всего, государственный. От его сметки, опыта, знания рынка и его законов зависит, как будут жить люди в республике. И не только рабочие его завода и члены их семей, но и прежде
Тираспольский рефрежираторный — предприятие уникальное. Его основная продукция рефрижераторы для автомобильных перевозок. В Европе сегодня — всего несколько фирм, способных производить подобную продукцию. Основные — это немецкий “Кегель” и шведский “вольво”. Но в отличие от европейских рефрижераторов, основанных на технологии клейки термокузовов, приднестровские кузова — клепанные, что делает их недосягаемыми с точки зрения конкуренции на наших дорогах, где “клееные” кузова уже через пять-шесть лет теряют герметичность и выходят из строя. Тираспольские рефрижераторы без каких-либо проблем ходят десять-пятнадцать лет. Аналогичные по качеству кузова производят только в США.
Решение о строительстве завода было принято в 1986 году на базе бывших мастерских, производивших товары народного потребления. А уже к 1989 году завод производил 1500 рефрижераторов в год. Иногда заказчики и покупатели неделями жили в автомобилях рядом с заводом, ожидая свой товар, так сказать, на колесах.
Развернутые мощности завода готовы производить около пяти тысяч рефрижераторов нескольких модификаций в год. Надо ли говорить, что до 1991 года это было одно из самых крупных производств в регионе с самой высокой заработной платой.
Так вот, сегодня это уникальное производство находится на грани полной остановки и развала. За сентябрь заводом произведено всего 29 рефрижераторов, а расчеты экономистов показывают, что для того, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, не остановить производство, завод должен выпускать не меньше ста кузовов в месяц.
Как же получилось так, что подобное производство оказалось банкротом? У этого развала есть конкретный “автор”. И это не кто иной как… директор завода Анатолий Тимофеевич Гаркушов.
Чуть меньше года прошло с того дня, как он возглавил завод. На это место он был принят собранием трудового коллектива после ухода по собственному желанию предыдущего директора Кожеватова.
Кстати, господин Кожеватов незадолго до своего ухода встречался с руководством фирмы “Кегель” на предмет ведения переговоров об организации не то совместного производства, не то инвестиций “Кегеля” в “Тизар”. Результатом этой встречи стал странный документ, подписанный Кожеватовым 23 июня 1995 года, суть которого в том, что завод не нуждается ни в каких изменениях. Вскоре после этого директор уволился, быстро открыл собственное дело и ни в чем особо не нуждается…
На его место и пришел господин Гаркушов, пообещавший заводу золотые горы, процветание и сверхрентабельность. На деле же все вышло совсем иначе.
Под “руководством” Гаркушова группа “особо приближенных” — главный бухгалтер, коммерческий директор и сам Гаркушов — воровали с завода прибыль. Каким образом? Через бартерные сделки, в ходе которых проконтролировать переход денег из рук в руки очень сложно. А технология очень простая. Элементарно проста. Завод заключал договор с некоей фирмой сделку. Условия ее были таковы.