Газета Завтра 198 (37 1997)
Шрифт:
4 сентября — в Грозном публично расстреляны женщина и мужчина, обвиненные шариатским судом в убийстве на бытовой почве.
9 сентября — В.Арсанов обещает публичный расстрел руководства России, против которого Ичкерией уже возбуждено уголовное дело по факту геноцида. Москва требует официальной дезавуации высказывания до начала очередного раунда переговоров.
13 сентября — в Дагомысе начались переговоры по подготовке подписания полномасштабного политического договора между РФ и ЧР.
— А.Масхадов наградил участников налета на Буденновск орденами “Герой нации”. Ш.Басаев заявил, что солидарен с высказыванием Черчилля, что цена любого договора с Россией равна цене бумаги, на которой он написан.
Последний
В части, так сказать, символической, нематериальной — и все, и ничего. Все — для чеченской стороны, давно и с успехом действующей на символическом поле. Ничего — для российской, полагающей за хороший тон данное поле игнорировать. Причем раньше просто не замечали, а теперь подводят научную базу — дескать, негоже большой сильной (?) России размениваться на мелочи — чьи-то жесты. Все равно им от нас экономически не открепиться, а материя, как известно, первична.
Но что же в части “материальной”? Здесь нелишне вспомнить предшествующие (тоже яркие) события середины августа. Когда одновременно с московскими переговорами Ельцина — Масхадова нашим главным материалистом Б.А.Березовским был совершен неожиданный (и неприличный в контексте “успешных” переговоров) демарш против доселе обожаемой им Чечни. Действительно, президент уверяет россиян в нерушимости дружбы с Чечней, для пущей убедительности чего-то там руками показывает, а замсекретаря СБ, вместо ликования по поводу счастливого избавления подопечных журналюг, дает пресс-конференции, на которых изобличает лживость чеченского руководства, объявляет о выкупе “в семизначных цифрах” и вообще — “бьет посуду”. С чего бы?
Оговорюсь, пристальный интерес к данной политической фигуре продиктован не экзотичностью фигуры (мало ли что рождает монструозное время!), а уверенностью, что фигура эта, будучи чуткой и подвижной, всякий раз оказывается хорошим индикатором идущих подспудных процессов и тенденций. Интересно и то, что обозреватели ведущих СМИ явно избегают анализа произошедшей с Б.А. перемены.
Так что же породило беспрецедентные заявления? Быть может, это эмоциональная реакция импульсивного человека, у которого не вытанцовывается некая кавказская политическая комбинация, и весь гениальный проект удержания Чечни терпит фиаско? (К слову — по поводу “гениального” с непередаваемым презрением сказал на следующий день Масхадов: “Березовский думал купить чеченцев, а чеченцы хотя деньги берут, но не продаются”).
Думается, предположение несколько идеалистичное. Борис Абрамович хоть и “отморозок” (в том смысле, что не будучи человеком системы, чиновной опасливостью не грешит и разное-страстное учудить может), но все же не идеалист, скорее, прагматик. Коммерсант.
Тогда что — месть за понесенные на журналистах расходы? Выкуп “в семизначных цифрах”, конечно, может дестабилизировать. Опять же, не первый раз человек тратится — помнится, несколько месяцев назад он уже давал выкуп (ходили слухи), а его нагрели… Это ж обидно! И вот он сидит ночами и метит, метит доллары… Картинка выразительная, но неправдоподобная. Потому что за расходы не мстят, а выставляют счет. Опять слишком идеалистично.
Третье, что
Но что-то же откинуло его от Чечни! Тайна сия велика, можно лишь порекомендовать особо любопытным поразмышлять на тему о том, что перераспределение весов в нашем (и не нашем! — вспомним Сороса) экономическом пространстве после скандальных аукционов породило новую ситуацию, при которой “труба” в Чечне может стать неактуальной. И Березовский это мгновенно понял. Однако оставим яркую фигуру “злодея на все времена”.
Вернемся, собственно, к Чечне. Итак, полным ходом, несмотря на вызывающие демарши, идет подписание договора о транспортировке ранней нефти и подготовка полномасштабного межгосударственного, как не устают повторять чеченцы, договора. Что до первого, то все подписанное, включая отторгованные у Чечни тарифы, касается лишь первых 200 тысяч тонн нефти, а затем возможен любой пересмотр позиций. Что до “полномасштабного межгосударственного”, то российская бесхребетность, о которой уже нет мочи говорить, материализовавшись в Рыбкине, видимо, лелеет возможность сознательной двусмысленности, трактуемой каждой из сторон в свою пользу. То есть, РФ будет считать ЧР “в составе” и “давать субвенции”, а Грозный будет считать себя независимым и получать “репарации”. Все это очевидно.
Менее очевидны конкретные очертания завтрашнего дня зависимо-независимой Ичкерии. Российские политики не устают твердить, что вне России Чечне не прожить. И они правы — в случае, если Чечня намерена стать государством. Но то, что сейчас доформировывается, ничем, кроме “пиратского королевства”, быть не может. И не хочет. Обрыв связей с Россией (если желеобразное существо среагирует на какую-либо очередную порцию вызывающих демаршей) такому королевству не страшен. Покуда есть аэропорт и, главное, страны, готовые спонсировать — ну, не все королевство, конечно — его элиту и его головорезов. Вопрос — будут ли такие страны, хоть бы и из экстремистски ориентированных арабских, которые захотят подобной гремучей “экзотики”?
Пока что налицо прямо обратное — президент Масхадов не смог получить обещанных избирателям денег, в том числе арабских. Что, кстати, породило свой комплекс проблем. Масхадов (“умеренный Масхадов”, на которого рассчитывали) ведет сегодня откровенно антироссийскую линию. Самое яркое на этой стезе — награждение басаевцев с извинениями, что их подвиг не был отмечен своевременно. Умеренный Масхадов, не обеспеченный поддержкой мощных религиозных или тейповых структур, в ответ на жестокую критику оппозиции (на учредительном съезде “Партии независимости” 2 августа) заявил о ликвидации представительств Чечни в российских регионах. Полевые командиры (“военно-политический совет”) уже требуют разделения полномочий президента и премьера. Так что миф об умеренном Масхадове пора забывать. Но, повторим, вряд ли “неумеренность” отольется в классические формы “пиратского королевства”.
Вероятнее другое. Август знаменовался обострением отношений между Москвой и Тбилиси и бурным романом между Тбилиси и Грозным. Два в течение десяти дней визита в Грузию А.Закаева и встреча Шеварднадзе с Масхадовым сдвинули конфигурацию сил в регионе. Грузия заручилась поддержкой Чечни в абхазском вопросе, а в ответ на намерение Москвы снять блокаду Абхазии началось обсуждение проекта транспортной магистрали из Чечни через Грузию к Черному морю. То есть, того единственного, что может обеспечить Чечне действительную независимость от России.