Газета Завтра 22 (1019 2013)
Шрифт:
Одно из проявлений этой исчерпанности - ликвидация среднего класса.
С одной стороны, если долгов слишком много и увеличивать денежную массу больше нельзя, глобальные монополии начинают сокращать издержки. Это означает сокращение потребления населения, которое потребляет рыночных благ больше, чем производит (хотя оно может производить нерыночный по своей природе человеческий капитал), - то есть среднего класса.
С другой стороны, сверхпроизводительные постиндустриальные технологии делают средний класс лишним.
Глобальные монополии уничтожали его в Африке, Латинской Америке и на постсоциалистическом
Ведь демократия существует от имени и во имя среднего класса. После его гибели она выродится в новую диктатуру на основе формирования сознания. Это завершит процесс расчеловечивания, отказа от цивилизации. Мы увидим, как Запад откажется от суверенитета и самосознания личности, этого главного достижения эпохи Просвещения, и вернется в Средние века - может быть, через бедствия, которые ломают психику общества и индивидуума. Первый шаг к этому уже сделан: декартовское "Я мыслю - значит, я существую" заменено даже не более комфортной для индивидуума формулой "я потребляю", а прямо служащей бизнесу и только ему "я покупаю - значит, я существую".
Реклама внушает, что изменение этикетки на вещи повышает ее цену в разы. Это значит, что массовый обмен уже стал неэквивалентным. А неэквивалентный обмен - это грабеж. Если грабеж стал нормой, традиционного рынка больше нет. И это естественно: обнищание среднего класса лишает современную экономику спроса. А экономика без спроса есть нерыночная экономика.
С другой стороны, системная утрата собственниками крупных корпораций контроля за их топ-менеджерами, строго говоря, отменяет частную собственность, а с ней и капитализм в его классическом понимании.
Таким образом, традиционные демократия и рынок закончились, просто мы этого еще не признаем.
Кризис демократии и развитие глобального управляющего класса, осуществляющее внешнее управление по отношению ко всему не входящему в нее человечеству, способствует возрождению скрытых, орденских по своей природе систем управления.
Они аккумулируют знания, но скрытое знание в силу его природы умирает, вырождаясь в ритуалы. Поэтому надвигающееся на нас и предвкушаемое частью глобального управляющего класса компьютерное Средневековье будет оставаться компьютерным недолго.
Таким образом, нас ждет болезненная и глубокая архаизация, сопровождаемая значительными жертвами, - своего рода падение в новые Темные века.
Такова вполне очевидная, тривиальная тенденция.
Мы не знаем, удастся ли человечеству избежать катастрофического движения по этому пути, но должны прилагать все силы для решения этой задачи.
Она двуедина: сохранить технологии и продолжить технологический прогресс, несмотря на сужение рынков (и, соответственно, снижение степени разделения труда), и сохранить гуманизм, остановив общую дегуманизацию.
Представляется, что Россия, даже в нынешнем состоянии, является единственной частью человечества, в принципе способной решить эту задачу (и всем здоровым силам человечества стоит помочь ей в этом, потому что "быть способным" - еще
С одной стороны, в рамках советского ВПК был создан колоссальный, во многом сохраненный и даже развитый задел сверхпроизводительных "закрывающих" технологий, отличающихся от традиционных дешевизной, простотой и эффективностью. Блокируемые монополиями, после их краха в условиях глобальной депрессии они способны сохранять высокую рентабельность даже на узких рынках.
С другой стороны, наша культура принципиально гуманистична - в силу исключительного значения для нее стремления к справедливости. Стремление к справедливости способствует постоянному предпочтению эффективности с точки зрения общества перед эффективностью с точки зрения отдельной личности или фирмы, что является залогом как коллективного выживания, так и сохранения гуманизма.
Российская культура носит принципиально мессианский характер: ее носители не только не живут без сверхзадачи даже в условиях высокого комфорта (это общая особенность человека как биологического вида), но и способны самостоятельно продуцировать эту сверхзадачу как в комфорте, так и на грани гибели.
Это позволяет России всерьез пытаться искать выход из ловушки, в которой находится современное человечество, на пути своего рода "технологического социализма", сочетающего гуманизм и развитие технологий в рамках соединяющего людей "общего дела".
Мегамашина
Николай Коньков
30 мая 2013 0
Экономика
Слушать речи высокопоставленных представителей нашей "властной вертикали" - особое искусство, которое требует от слушателей полного отсутствия: а) логики, б) памяти, в) образования. Если все три эти требования выполняются, никакой опасности для вас нет - слушайте на здоровье. Но если, не дай Бог, хоть что-то из вышеперечисленного у вас каким-то чудом сохранилось - немедленно выключайте или даже вообще не включайте свой телевизор (компьютер). Потому что запросто можете умереть, например, от смеха. Сквозь слёзы. Или от мизантропии. Или ещё по какой причине - вариантов множество.
Не буду размениваться по "мелочам" типа "олимпийских" строек в Сочи или там фонда Сколково. Чего же еще делать серьёзным людям, как не воровать и не вывозить сворованное на Запад? Для того они, все эти проекты, в общем-то, и придумывались: если у государства нашего 6 трлн. рублей нераспределенных остатков бюджетных доходов, то не с "быдлом" же этими деньгами делиться, правда?!
Есть вещи поважнее. Я бы даже сказал, поглобальнее. Например, темпы экономического роста. Вот они должны - хоть убейся, хоть уворуйся - быть не менее 7% в год. "Чистыми". Об этом нам не раз говорили, причем, с самых высоких трибун. Потому что, если ниже - это самоубийство. Быстрым оно окажется или медленным - вопрос другой. Но это самоубийство в принципе. Никакого развития, никакого движения вперёд при темпах роста ниже 7% в год быть не может. В лучшем случае - так, подёргивания отдельных частей неподвижного в целом тела.