Газета Завтра 295 (30 1999)

Газета

В.В. А вступится ли Запад за “своих” российских “демократов”?

Д.А. Ну, это вопрос затрат. Если для этого потребуется немного средств, то вступится, а если много — будет как-то договариваться с коммунистами. Им не привыкать. Да и Запад неоднороден.

В.Н. Если режим Ельцина перестанет пользоваться поддержкой Запада, то он не то, чтобы рухнет в одночасье, но задача коммунистов существенно упростится. Ведь с России больше взять нечего, она предельно ослаблена, Ельцин свою задачу выполнил...

Д.А.

Не согласен. Режим продолжает свою работу по расчленению нашей Родины. Сегодня на повестке дня стоит уже распад Российской Федерации. Ведь там прекрасно понимают, что у России гигантский потенциал, и она при нормальном патриотическом правительстве очень быстро наберет обороты. Буквально за год— за два. Посмотрите, что произошло во время премьерства Примакова. Примаков ведь не коммунист. Но как воспряла вся страна! Производство стало расти, даже люди друг к другу начали немного иначе относиться. Так что Запад будет нас еше долго бояться, и ему Россию надо еще долго долбить, и он будет нас долбить — иначе не выживет сам. Россия будет представлять опасность для Запада, пока она существует. Уничтожить ее военной силой даже сейчас нельзя, в этом разваленном состоянии. Поэтому будет продолжаться политика, направленная на разобщение и разделение РФ.

В.В. А надо ли в этих непростых условиях идти на думские выборы, побеждать на них?

Д.А. Побеждать нужно всегда и везде. КПРФ будет идти во власть и получит приз “За волю к победе”.

М.С. Побеждать, безусловно, надо, иначе психологические последствия проигрыша могут быть крайне тяжелыми. Поэтому побеждать надо. А что касается Думы, в ней надо или иметь квалифицированное большинство, или вообще не брать на себя ответственность за соучастие в действиях режима. Вэтом отношении 300 или 50 мандатов гораздо лучше, чем 150. Потому что половинчатость, неопределенность возможностей позволяет балансировать между двумя взаимоисключающими, по сути, тактиками политической борьбы.

Д.А. Нет, 300 все-таки лучше всего!

А.К. Только надо иметь в виду, что можно допобеждаться до тяжелейшего поражения, если не делать после победы ничего реального для людей. Нужно действовать, как на фронте: отвоевать плацдарм, людей подтянуть — и снова вперед!

В.В. Спасибо вам за то, что приняли участие в нашем “круглом столе”. Надеюсь, что высказанные вами мысли найдут отклик у наших читателей, прежде всего молодежи, а практика таких встреч будет продолжена не только словом, но и делом.

Леонид Шебаршин “СТРАНА — БЕЗ ВЛАСТИ” (Беседует Вячеслав МОРОЗОВ)

В августе 1991 года, за считанные дни до ГКЧП, наша газета “День” опубликовала на первой полосе большую беседу главного редактора А.ПРОХАНОВА с начальником Первого главного управления КГБСССР Л.ШЕБАРШИНЫМ, “между строк” которой уже угадывались последовавшие вскоре события. Металлическая типографская пластина этой полосы висела на стене в редакции как реликвия до самого запрета “Дня”. Мы храним ее и сегодня для нашего будущего музея. А пока — новая беседа с Леонидом ШЕБАРШИНЫМ.

Вячеслав

МОРОЗОВ. Леонид Владимирович, не так давно вы возглавляли внешнюю разведку КГБ СССР, вышли в отставку в звании генерал-лейтенанта, сегодня руководите Российской национальной службой экономической безопасности, пишете книги. Трудно ли было бывшему разведчику “переквалифицироваться в управдомы”?

Леонид ШЕБАРШИН. Восемь лет — срок вполне достаточный для преодоления психологического и профессионального барьера. Мои знания и навыки пригодились мне на новом месте. Мои товарищи — в основном бывшие руководящие сотрудники КГБ. Тридцать лет службы — лучшая часть моей жизни, которая закончилась в 1991 году после известных событий. Этой частью жизни я очень дорожу.

В.М. Кто ваши клиенты сегодня?

Л.Ш. Коммерсанты, банкиры, частные предприниматели.

В.М. Безусловно, им есть чего опасаться, и нужда в ваших консультациях вряд ли скоро исчезнет. Но не исчезла опасность и для страны в целом? С тех пор как Россия широко распахнулась для окружающего мира, в СМИ замелькали названия всяких иностранных фондов, общественных организаций, благотворительных и просветительских миссий, которые, если вглядеться в их деятельность чуть пристальнее, занимаются сбором информации.

Л.Ш. Их интересы, как правило, прикрыты невинными академическими формулировками, но на самом деле — это часть глобальной разведывательной операции, направленной против России. Результаты этой операции ее авторы, видимо, когда-нибудь рассекретят. А мы эти результаты на себе почувствуем гораздо раньше. Даже такие невинные на первый взгляд занятия, как изучение туристских маршрутов, бывают весьма результативными. Это мы наблюдаем на примере войны НАТО против Югославии. Распластанная страна, в которой натовцам все известно, где что расположено. Вот и изучение России, как пациента, распластанного на операционном столе, продолжается непрерывно, интенсивно — и в конечном итоге это преследует какие-то практические цели. Возможно, когда-то с Россией придется разговаривать с позиции силы, и надо заранее определить болевые точки. Что касается участия наших граждан в опросах таких фондов, то это либо глупость, либо измена.

В.М. Опросы немецкого фонда Эберта, например, проводились по заданию московского правительства. В 1994 году опрошено 615 военных — о военной реформе, в 1996 году тема опроса называлась “Внешняя политика России”: 62 мидовца, 13 сотрудников администрации президента — и так далее, всего 103 человека.

Л.Ш. Если это так, то это акт предательства. Хотя военные вряд ли по собственной инициативе решили участвовать в опросе. Скорее всего, им приказали это сделать, а они уж выполнили приказ.

В.М. Однако вы сами писали, что Бакатин проявил инициативу в развале КГБ.

Л.Ш. Бакатин был, как бы сказать, участником-энтузиастом, исполнителем, а решение принимали люди повыше. Кто тогда был у власти? Демократ Борис Николаевич. Горбачев к тому времени утратил всякое влияние на государственные дела. Бакатин выполнил волю высшего политического руководства. Но он выполнил ее с комсомольско-партийным задором, вносил собственное начало.