Газета Завтра 319 (2 2000)
Шрифт:
Дум беспокойных уймёшь галдёж...
Скоро ли? Скоро ли?
..........................................................
Снова стихи о тебе пишу —
В меру ль они? В пору ли?
Жить бы как люди... А я ищу.
Славы
Жизнь идёт, ожидание затягивается. Любовная лирика стала обретать конкретное имя. Алёша, Алёшенька, так хорошо чередующееся с Алёнушкой, Оленушкой.
"Ау!" — у рта ладошеньки,
Из-за, из-под сосёнушки...
"Ау, ау, Алёшенька!" —
"Иду, иду, Алёнушка!"
..............................................
И минуло... да кануло ль?
Утишь себя, прислушайся!
Услышишь необманное,
В глуши души живущее.
Давно не молодёшеньки,
Давно — по двум сторонушкам.
"Але — Але-Алёшенька"
"Ау, ау, Алёнушка..."
Так и звучит из года в год "Ал-ал-алая, алено-алёшенькая любовь".
"Скрипы, скрипы!" — в гости к Аленьке.
Где-то там, в средине волока,
Ходит — мёрзнет возле ёлок он
Терпеливо дожидается,
Ожиданием согревается.
Заманивает, втягивает в себя песенно-сказовая мелодия Фокиной, но, увы, не ходит и не мёрзнет, и нет его опять — Аленьки. Вот уж, верно, "зря я маму не послушала"...
И опять, в иные годы, на другие речные мотивы, встречаем мы долгожданного необретённого Аленьку.
Здравствуй, речка Паленьга,
Золотое донышко!
Под мосточком — брёвнышком
Не
От тебя мы с Аленькой
В разные сторонушки,
В разные сторонушки
Разошлись.
Очаровывает и завораживает слово, вязь прямо расписная по буквам, понимаешь, почему великий русский песенник Михаил Исаковский так нежно отнёсся к стихам Ольги Фокиной, увидел "какое-то своеобразное родство" с её поэзией.
А по-человечески, по-читательски жалеешь лирическую ли героиню, или саму поэтессу.
Думала доверчиво:
Время — переменчиво...
Что меж нами реченек
Протекло!
Только с того вечера —
Каюсь, делать нечего,
Мне ни с кем из встреченных
Не тепло.
Замечательная, земная женская любовь. Не смываемая ни речкой Паленьгой, ни временем, ни стихами... Только от той алой любви остаётся лишь счастье ускакавшее.
Счастье моё ускакавшее, здравствуй!
Дай — обмою твои копыта!
Голову дай — обниму, гривастую,
Поцелую глаза незабытые.
.......................................................
Мне грустящей, не останавливаться.
Чтоб не пить из копытца водицу,
Не вспоминать ни ржанья, ни топота,
Чтобы со мной не посмел делиться
Братец Алёнушки горьким опытом...
А след любимого опять оборачивается следом быстроногого неуловимого серого волка. Как много волчьих следов в поэзии Ольги Фокиной. Чистая и грустная любовная лирика. Тема серого волка. Тема островка. Тема Алёнушки. А потом уже, спустя годы, стихи к детям. Вся любовь переносится на них. Потому и поэма для детей "Алёнушка" названа, как память об алой любви.