Газета Завтра 356 (39 2000)

Завтра Газета

Семигин, обратившись, условно говоря, к телу, к скелету и мышцам политической организации назвал идейные, духовные основы деятельности НПСР: коллективизм, социальная справедливость, патриотизм. Новая идеология народно-патриотического союза стала темой доклада сопредседателя НПСР, главного редактора газеты “Завтра” А.Проханова (текст выступления публикуется полностью). Идеи всемирно-исторической миссии России, ее устремленности в будущее, возрождения полноты ее исторического бытия, примирения и синтеза “красной” и “белой” идеологий как бы вывели съезд в новое измерение, придали ему духовный объем, гармонично завершили триединую тему прозвучавшей политической симфонии.

ГОВОРЯТ УЧАСТНИКИ СЪЕЗДА

ПОСНОВА Галина Николаевна, Волгоградская область.

“Женщина

сегодня может очень многое. Вы видите, сколько женщин в зале? А кто у правых? Хакамада да Новодворская с Лаховой... Мы в нашем женском Совете изучили социальный паспорт области, добились за полгода, с января по июль, сокращения задолженностей по детским пособиям с 507 до 312 млн. рублей, а к концу года надеемся ликвидировать ее окончательно. Наши мамочки получат всё, что им положено. Мы вышли с предложением стимулировать рождаемость в области, давать единовременное пособие, и в этом отношении новый курс Народно-патриотического союза может нам помочь выполнить эту программу. Мы ее поддерживаем. Жить по-старому нельзя, нужное многое менять, чтобы люди поверили нам, поверили в свои силы. Но вот в идее о создании правительства НПСР, да еще платного, для нас еще много непонятного. Мне кажется, начинать работу такой структуры, с такими полномочиями нужно все-таки на общественных началах. А там, если они смогут заработать себе на хлеб и помочь нашей деятельности, тогда переходить на платную основу. Здесь есть еще о чем подумать”.

Неудивительно, что сразу несколько организаций подали на съезде заявки о вступлении в ряды Народно-патриотического союза. Среди них — и движение “Россия” во главе с Геннадием Николаевичем Селезневым. Надо сказать, что спикеру Государственной думы досталась изрядная порция критики со стороны выступавших. Однако крепкое рукопожатие, которым обменялись на съезде Зюганов и Селезнев, взвешенное и точное выступление последнего расставили все точки над “i” — ожидаемый и подогреваемый “демократами” раскол народно-патриотических сил не произошел.

Впечатления делегатов съезда тоже были практически едины: мы накануне качественного прорыва, мы сделаем всё возможное и даже многое сверх того, чтобы этот прорыв состоялся. Похоже, что он уже состоялся — в сознании и сердце тех людей, которые из подмосковных Ватутинок разъехались по своим областям, краям и республикам, по нашей великой даже в своем падении и унижении стране. Через несколько месяцев настанет пора подвести первые итоги.

Александр Проханов РЕЛИГИЯ ПОБЕДЫ

Великие эпохи переживают расцвет, мистический взрыв своих проявлений, а потом начинают дряхлеть и вянуть. Из них излетает дух, исчезает их "символ веры", он затаптывается или забывается, или сам загадочным образом покидает историческую эпоху. Так было с эпохой "белой", с эпохой царской империи, когда к началу XX столетия она обессилела, обескровилась, утратила свою энергию, стала угасать изнутри. Великая монархия досталась либералам. Упала, словно переспелое яблоко, в руки Керенского, и Николай II добровольно подписал лоскут своего отречения, превратившего Россию в осколки территорий.

На смену "белой", православной мистике, которая тысячу лет питала великое "белое царство", пришли "красный смысл", "красная энергия". Казалось, пришли на века, на тысячелетия, навсегда. Возник храм этой красной религии, Красная площадь, мистическая усыпальница красных героев и мучеников. Возникли новые символы державы, прорвавшейся в Космос, претендующей на будущее всего человечества. Но через 70 лет новое общество превратилось в пустой кокон, откуда излетела бабочка "красной идеи". Осталась сухая оболочка с опустошенными душами генералов, проигравших афганскую войну, со смятением разведчиков, не сумевших остановить Горбачева, с мазохистскими экономистами и писателями, которые стали топтать "символ веры", что воспевали до того целыми десятилетиями. Красная империя рухнула, за три дня досталась горстке либералов.

Любое общественное и политическое движение, которое претендует на историческую роль, любая партия, которая хочет закрепить себя в истории,— не может обойтись одними только задачами социальной инженерии. Кроме организационных задач, политических проектов, движение должно вмещать в себя сверхрациональные сущности, духовные основы и символы, которые остаются после изменения структур, смены вождей, обновления поколений. Народно-патриотическому союзу, который выстраивает свою организацию, необходимо иметь идеологию, национально-религиозную философию, чтобы он не стал движением-однодневкой, а принял участие в историческом творчестве, созидающем Россию.

Когда в 91-м году в Кремль пришел Либерал, свирепый, безумный и жестокий, когда он получил в руки царь-пушку, царь-колокол,

систему управления космической разведкой, ядерные ракеты, русский флот и всю русскую цивилизацию, когда русский народ отдал ему все это добровольно, словно во сне, возникла мировоззренческая драма, в которой мы, патриоты России, до сих пор существуем, которую до сих пор осваиваем. Либералы, получив безграничную власть над Россией, хотели использовать ресурсы этой власти, чтобы стравить между собой "красных" и "белых", чтобы, воскресив в новых условиях гражданскую войну, разделять и властвовать. "Белая" идеология, потер- певшая сокрушительное поражение от Первой конной армии Буденного, эта "белая" идеология могла бы взять реванш над "красной", поверженной. Либералы хотели столкнуть эти идеологии лбами. Мы, патриоты, стоявшие у истоков нашего движения, пытались остановить либерального хама, который разлегся в царских покоях, пытались создать союз "красных" и "белых" патриотов, заключить договор между "красными" и "белыми" державниками. Этот договор был заключен. Был создан союз "левой" и "правой" оппозиции, был создан альянс "красных" и "белых". Был создан Фронт национального спасения. Либералы оказались посрамлены, их отвратительное присутствие в Кремле сцементировало этот союз, два мировоззрения, которые враждовали между собой на протяжении ХХ века, слились в единое целое. Красный и белый конь, как на иконе Бориса и Глеба, шли вместе, двигаясь в русские дали. Осенью 93-го года в огне Дома Советов состоялось долгожданное трагическое слияние двух идеологий. Его скрепила кровь баррикадников, сражавшихся под красными знаменами и церковными хоругвями. Эта кровь соединила разорванные кромки русской истории. Из пожарища Дома Советов мы выносили не только обугленные трупы наших товарищей — мы выносили патриотическую икону нового времени. За Домом Советов есть удивительное, символическое место, может, быть, не менее важное, чем Владимирская горка над Днепром. Там стоит языческое дерево, русская берегиня, увитая красно-черно-золотыми поминальными лентами. Это древо языческой Руси, которое герои 1993 года обрядили в честь погибших. Там же рядом — православный крест, который поставлен в поминовение святомучеников этой трагической, страшной битвы. Там же — советская баррикада, маленький фрагмент баррикады из арматуры, булыжников, прутьев и досок. Эти символы трех эпох: русского язычества, русского православия и красной, советской веры — перевиты одной и той же мольбой, одним и тем же поминовением. Слияние, о котором мечтали, состоялось, но вся остальная Россия, оцепенев, всё в том же сне, не пошла на битву.

Мы ждали, что возникнет глубинное слияние, возникнет новая идеология, но этого не случилось. Более того, сегодня происходит отчуждение "красных" и "белых". Причины этого — частичный исход либералов из Кремля. Сегодняшняя кремлевская власть лишь наполовину либеральна. Агрессивная часть либералов изгнана, переброшена за кремлевский ров. В Кремле снова зазвучали слова: Родина, держава, народ. Но другая часть либералов осталась в Кремле. По-прежнему уничтожает народное хозяйство России, пьет живые соки российских крестьян и рабочих. Исполнительная власть двойственна, как Луна,— имеет освещенную и теневую стороны. И эта двойственность кремлевской власти, присутствие в ней патриотической философии порождают сложный сдвиг всех мировоззренческих пластов. Агрессивный либерализм, повинный в русских катастрофах 1917 и 1991 годов, уничтоживший и "белую", и "красную" эпоху, все еще остается в Кремле. Но одновременно в Кремль возвращается державный патриотизм — с белой имперской символикой. Крах либерализма в России очевиден, как очевиден крах НТВ.

Наш "красно-белый" патриотический альянс испытывает огромное напряжение. "Белая" часть нашего движения все больше и больше тяготеет к Кремлю, жадно слушает "петровские речи" Президента. У некоторых "красных" возникает искушение примкнуть к "оппозиционеру" Гусинскому. Это мучительно для нашего Союза, ставит под сомнение нашу десятилетнюю работу, грозит разрушением отношений и связей. Но одновременно сулит долгожданное слияние, теперь уже в новой реальности, с более широким охватом общества. Быть может, мы находимся на пороге долгожданного национального синтеза, когда вместо обрубков истории, исключающей всякое историческое творчество, всякий порыв, всякое коллективное усилие,— вместо этой растерзанной истории опять образуется единое русское поле шириной в бесконечность. Это подтверждает трагедия "Курска". Гибель русского ковчега с когортой русских воинов не разобщила нас, но соединила — вне сословий, партий, национальностей. Они не покинули поле битвы, свои титановые отсеки, не покинули реакторы и полегли под ударами: одни говорят — судьбы, другие — все тех же враждебных России сил, которым рано торжествовать. Там, в глубинах Баренцева моря, прошла своя Куликовская сеча. Взрывная волна разрушила перегородки подводного корабля, но разрушила и перегородки, разделяющие сегодняшнее русское общество. Перегородки между партиями, между богатыми и бедными, православными и неправославными, между русскими и нерусскими. В этом горе, в ощущении русского подвига соединилось несоединимое.