Газета Завтра 37 (1086 2014)
Шрифт:
Ну и пыталась та сторона реализовать разные сценарии, чтобы все сопротивление погасить.
А мы с соратниками, коих было немного, буквально два-три человека, командиров, которых я нашел, и еще несколько - объединились в Народное ополчение Донбасса. На Совете я был избран командиром, и мы осуществили план перехвата этого митинга. Хотя этот митинг не был организован "Партией регионов", а он был организован гражданским обществом, съехались все и отовсюду. "Партия регионов" собрала альтернативный митинг возле администрации в это же время. Пришло туда 500 шахтеров за деньги (по 500 гривен им дали).
Они, увидев, что творится у нас на площади, куда стянулось от 30 до 50 тысяч
Эту сцену наши оппоненты окружили титушками (это люди, которые за деньги охраняют деятельность "Партии регионов"). Титушкам была поставлена задача никого "левого" на митинг не пускать, кто будет прорываться, сразу вязать и уносить в специальный автомобиль. Я пошел на хитрость - залез на сцену спереди, со стороны народа. Там стояла группа, которая готова была меня поддержать в случае оказания силового воздействия. Так и случилось. На меня набросились прямо прилюдно на сцене: сломали руку, придушили. Когда меня начали скручивать, то люди, которые стояли впереди, отбили меня.
В этом и заключается секрет моей стремительной популярности - сразу на следующий день. Потому что я вышел, преодолел сопротивление.
Сказанное мной слышат люди, и это находит отклик в их сердцах. А вот у профессиональных борцов за идею это вызывает раздражение: "Не то говоришь, парень! Не то говоришь!"
Я призвал людей идти на облгосадминистрацию, хотя штурмовать мы ее не готовились в этот день. На митинге была принята резолюция объявить меня народным губернатором. Исходя из этой легитимности я затем и действовал, вел людей за собой. Признаюсь, что у нас было очень плохо всё подготовлено, именно потому, что мы были не готовы к этому всему. Многие обвиняют меня в этом. Но, извините, сделали, как могли, опираясь на тех немногочисленных людей, которые у нас тогда были.
Дальше у нас образовался коллектив, мы разрабатывали план учреждения правительства, учреждения Совета народных представителей от городов. Все это мы сделать не успели, потому что частные охранные структуры Ахметова, титушки тогда еще оказывали достаточно сильное сопротивление, еще не все разбежались. И поэтому первый этап мирной борьбы прошел так, как прошел. То есть мы проиграли, потому что мы не были вооружены, потому что были слабо организованы.
Много, чего было: захват ОГА, аресты, захват второй раз, аресты Нас выдавили из администрации, арестовали 70 активистов, арестовали всех моих соратников в один день. 6 марта у нас должен был быть совет командиров, совет штаба, а никто не пришел. Я понял, что людей арестовали. Отправил охранника бутербродов купить, он не вернулся. Я понял, что и его арестовали. Начальник моей охраны тоже не явился. Понятно стало, что за зданием наблюдают. Меня предал один из моих "соратников": он сдал мое месторасположение, о котором знали только близкие. Продал меня. Там же меня и арестовали.
(После этого цикл мирных протестов продолжился. Я был в тюрьме и этого всего не видел, но я в Ютубе смотрел митинги).
А меня в ту же ночь ареста повезли в Киев. Очень сложные условия содержания были в первый месяц. Я спал на железных нарах (тогда еще холодно было, март), не выдали ни куртки, ничего, как в футболке меня схватили, так и отвезли. Все это было, конечно, очень тяжело, прессовали сильно, оказывали моральное давление. Но показаний я не давал, никого не сдавал. И благодаря этому актив, который остался на свободе (это были немногочисленные, но верные мне соратники), сохранился. Некоторых из тех, кого арестовали, отпустили, потому что им нечего было предъявить.
Люди Ахметова выходили на мою супругу и уговаривали: мы отпустим Павла, но он должен сказать, что поддерживает Ахметова и его борьбу с Киевом. Я сказал: "Нет, спасибо, я лучше 10 лет отсижу". Потом предлагали обменять меня на это захваченное оружие. Мы согласились, потому что и планировали часть оружия на мою свободу обменять. Мы оружие-то закопали. Его откопали, но меня не отпустили (я тогда в тюрьме был) по той причине, что зашел Игорь Иванович Стрелков с группой, и буквально за два дня они взяли 15 городов. Гражданскую часть сопротивления поддерживали наши активисты, гражданские группы.
Вот спрашивают - почему Славянск? А потому что там была одна из сильнейших организаций Народного ополчения Донбасса, которую тогда возглавлял Вячеслав Пономарев. И в ней Игорь Иванович нашел опору. И вот фаза протеста перешла из фазы мирной в вооруженное сопротивление. А вооруженное сопротивление переросло в войну. Как эти фазы разделить - не знаю, наверное, есть одна фаза - вооруженное сопротивление и полномасштабная война.
Начиналась она даже не с трёхсот стрелковцев. Первый вооруженный актив - сто человек в Славянске. Потом их стало триста, потом тысяча, а когда они выходили из Славянска - около пяти тысяч человек - бригада Стрелкова.
Народ прибывал и за счёт пропаганды, и стихийно шёл, и я через свое мобилизационное управление, через свою организационную деятельность направил в Славянск более тысячи человек. Мы это все тиражировали, распространяли.
И сейчас - фаза наступления.
У нас сложилась своя группировка в Славянске. Украина бюрократизированная и неэффективная в военном и организационном плане страна. Это генералы, которые никогда не воевали, это спецслужбы, которые никогда серьезно никому не противодействовали, потому что не было сильных угроз.
И ополчение крепло быстрее, чем до спецслужб Украины доходило то, что происходит. Да и сейчас во многом не спецслужбы Украины оказывают противодействие, а внедрённые структуры ЦРУ. Это электронная система "Эшелон", которая прослушивает, это система подавления радиоперехватов. Настоящая американская спецура. Это и негры, которых мы доставали из сгоревших танков. Это частная военная компания американская, которая сидит в Донецком аэропорту. И мы противостоим не украинской армии, а более мощной силе, мировой силе, мировому злу.
Мы окрепли в Славянске. Выход из Славянска с сохранением личного состава и вооружения - это, наверное, один из ключевых моментов, важнейших событий. Гениальная операция: бронегруппа прикрытия и имитации, без потерь все выходят в Донецк. Мы выигрываем время для того, чтобы сохранить силы и все-таки вырваться из этого кольца страшного.
Это не было ошибкой, как некоторые думают. План был у той стороны следующий: Стрелкова и его группу уничтожают, а с другими можно договориться. И расчет был на это. И эти планы Игорь Иванович очень хорошо поломал. Это было его суверенное решение. Никакие не команды от кого-либо, никакие не советы от его соратников. Это его суверенное решение. Он и раньше себя показывал самостоятельной фигурой, и именно благодаря этому у него получилось то, что получилось. То, что у меня получилось в гражданско-политической сфере, Игорь Иванович сделал в сфере военной. И тоже все спонтанно, тоже все сложно, тоже куча проблем, тоже большие риски.