Газета Завтра 789 (53 2009)
Шрифт:
В наше время немного героев, но все они чем-то похожи: прежде всего, они уже умерли. Был один — полковник, франкист и упрямец. История знаменитая: в 1936-м полковник Москардо семьдесят дней удерживал в Толедо крепость Алькасар — и удержал-таки. Семьдесят дней он сам отпевал мертвых и крестил новорожденных — в крепости мужчины защищали свои семьи, а женщины танцевали фламенко для поднятия воинского духа мужей.
Пять дней с начала осады — телефонный звонок с "той стороны": у нас твой сын, полковник, сдавайся! Передают трубку: что случилось, сынок? — Ничего особенного, папа, меня собираются расстрелять, если ты не сдашь крепость. — Тогда крикни "Да здравствует Испания!" и умри патриотом. — Это я смогу. Прощай, папа. — Прощай, сын.
Когда через два месяца франкистский генерал Варела, взяв город, устроил парад в честь героев крепости, полковник Москардо отрапортовал ему фразой "Sin novedad en el Alcazar".
"В Алькасаре ничего нового," — полковник сказал тогда истинную правду. Перед лицом смерти новым мало что становится. Вообще мало что остается стоящим духовного внимания.
Не остается богов: они слишком бедны верой, чтобы принять людей всерьез. Не остается друзей: они всегда живут вчерашними радостями. Не остается знания: тут все и так понятно. Нет и детей: это паралельные вселенные, на которые ты не можешь повлиять ни на йоту. Нет ни Родины, ни морали, ни эстетики: в их контекст летописцы впишут героя позднее — или не впишут. Герой не то, чтобы совсем не обращает на них внимания… Просто он знает, что они — это они, а он — это он. Герой предоставляет любви и тоске быть самим по себе.
Люди, история, идеи, — всё это лишь декорации для трех главных участников действа: одинокого (как каждый из нас, в сущности) героя, его подвига и его ухода. Что тут может быть "нового"? Время остановилось, событий не стало, и даже сам генерал Варела был уже какой-то иллюзией.
Если теперь всё это перевести на себя, то, по здравом размышлении, начинаешь расставлять приоритеты. Нужен ли мне этот новый телевизор Full HD с нехилой диагональю, если завтра — или хотя бы и через сто лет — мне предстоит последний разговор с сыном по телефону? А тебе? Стоит ли тебе горевать о сорвавшейся сделке и неоплаченном кредите, если ты сегодня уже крестил двух младенцев, а к вечеру отпоешь еще десяток кадетов? И какая малость, какая безделушка, возвещающая о Прекрасном, в нашей жизни станет "ритуальным нетронутым"? В Алькасаре, к примеру, таким был единственный племенной жеребец, которого миновала участь быть съеденным голодными осажденными, в отличие от остальных 176 лошадей. Его бы сохранили, будем уверены, даже если б полковнику пришлось бы жрать собственную ногу.
Вот ведь странно: эти герои, не от мира сего, сами уже почти и не люди, дают пример остальным, как нужно оставаться человеком. Ты живешь тихо и мелко, у тебя даже кризис проходит обыденно. Но так будет не всегда. Ты — умрешь, а значит, ты тоже можешь стать героем. Для этого нужен лишь подвиг.
Подвиг — это просто, на самом деле. Нужно смочь там, где твердо знаешь, что никогда не выдюжишь. Ты идешь вперед, тебя жмет к земле, ты уже падаешь, ты уже на карачках, в грязи и дерьме, ты почти сдался, ты и не веришь больше, и тут… — тут вдруг ты встаешь и идешь дальше. Обычно в этот момент умирают, но это не главное.
Ну, и кому это нужно? Да никому. Для появления героя нет ни единого основания. Здесь не работают даже такие двигатели, как страх или тщеславие. И любовь ничего не значит. И вера. Есть лишь какая-то внутренняя потребность в стойкости и почти неосознанная тяга к величию человеческого духа. То самое, что кто-то называет волей.
А кому нужна, эта колонка? Никому. Но она будет выходить, даже если в стране исчезнет бумага.
…Сейчас ночь. Все родные спят. Мы со смертью беседуем тихо и статно. В какой-то момент она наклоняется слишком близко, и я вздрагиваю всем телом, словно от звука захлопнутой сквозняком двери. Она спрашивает: "Что же ты делаешь, глупый?" А я отвечаю: "Я становлюсь человеком".
Михаил Делягин БЫК ПРЫГНУЛ Известный экономист отвечает на вопросы «Завтра»
"ЗАВТРА". Михаил Геннадиевич, что год грядущий нам готовит? Вопреки
Михаил ДЕЛЯГИН. Сейчас уже никто не примет всерьёз заявления государственых чиновников разной степени безответственности, которые еще совсем недавно агрессивно настаивали на том, что это "ипотечный американский", а не "глобальный финансовый" кризис, что в России никакого кризиса нет и не будет. Потом кризис пытались попросту замолчать, не допуская никакого упоминания о нём, а сегодня когда миллионы людей ощутили его грозное дыхание на собственной шкуре, пытаются возглавить "борьбу с кризисом", подразумевая под этим банальный "распил" государственных резервов.
Между тем, главная причина кризиса — фундаментальна. И она заключается в самой природе действующего мирового глобального капитализма с центром в Соединенных Штатах Америки. Высшая финансовая верхушка США всегда употребляла свойственные ей методы руководства мировой экономикой, искусственно завышая собственный параметры и занижая параметры и потенциал остальных участников мирового рынка. Образно говоря, для победы над "империей зла" шла искусственная накачка социального благосостояния собственного населения разными способами, в том числе и манипуляцией объемами денежной массы доллара и использования последнего как главной мировой резервной валюты в противовес остальному миру.
Диспропорции накапливались и росли, но США успели всё же осуществить разгром Советского Союза и его внешнего ареала — стран Варшавского Договора. Сделано это было изящно и искусно, с опорой на внутренние диссидентские группы и внутренние противоречия в экономике СССР, сложившиеся благодаря бездарному геронтократическому руководству, которое не сумело найти правильный путь в будущее. А он лежал у него под носом и был продемонстрирован Китаем.
После победы над нами в "холодной войне" и расчленения Советского Союза западные корпорации, т.н. глобальные ТНК, переустроили освоенные ими колоссальные территории (помимо нашей страны — почти весь "социалистический лагерь" и огромную часть "третьего мира", сориентированного на социалистический выбор) в соответствии со своими узкоэгоистическими интересами. Стремясь не допустить появления там конкурентов, Запад руками разномастных либеральных реформаторов лишил наши страны и народы возможности полноценного развития. Однако тем самым он существенно ограничил собственный рынок сбыта — и загнал свои монополии в классический кризис перепроизводства. Этот кризис наложился и на новый качественный уровень экономических и финансовых диспропорций, как в экономике, так и в госбюджете.
Определенное время при помощи различных паллиативных мер этот кризис удавалось оттягивать, но одним из последних паллиативов как раз и стало стимулирование спроса при помощи раздувания спекулятивного пузыря на рынке ипотечных кредитов — сначала рискованных, потом высокорискованных, а потом и откровенно безвозвратных. Однако, стремясь отсрочить наступление кризиса, развитые страны, и в первую очередь США, усугубляя некогда незначительные диспропорции, трансформировали не только свои финансовые сектора, но и все свои экономики.
В результате глобальный кризис уже перешел из финансовой сферы в реальную. Пока наиболее явный удар пришелся по автомобилестроению и всему, что связано со строительством, однако по технологическим цепочкам кризис распространяется практически на все отрасли. По сути, это уже не кризис, а депрессия, которая, судя по всему, продлится долго. По имеющимся оценкам, экономический спад начнется в 2009 году во всех без исключениях странах "большой семерки", а в Китае, во-многом по-прежнему ориентированном на их рынки, произойдет резкое и крайне болезненное для него замедление экономического роста.